Цемент

Прошли мимо бойни. Ограды нет: разрушена. Может быть, там тоже враги с готовой пулей на прицеле?..

— Шагай, Серега, не задевай кустов, держи крепче винтовку. Мы его сцапаем живьем.

Глеб напрягался и вытягивался в струнку и крался с собачьей ловкостью. Невнятная радость хмелила Сергея. Не отрывая глаз от огня, он улыбался, не зная об этом. Дрожали руки и ноги, будто летел он с высоты в пернатой окрыленности. Клейко смазывала лицо упругая паутина и дрябло рвалась около ушей, На ресницах вспыхивали лучи перламутра. Волны теплого солода клубились в кустах: это дышали остывающие камни  и парились весенные листья бересты и кизила.

Ночь лжива в расстояниях: то, что близко, кажется далеким, а далекое — близким. Но человек был отчетливо виден, освещенный факелом. Он бежал по горе путаными петлями, кружился, вытягивал правую руку над головою, и фигура его кособочилась. Гимнастерка и фуражка огнились по краям, будто излучались. Левый рукав болтался тряпкой.

— Обязательно живым, Чумалов… во что бы то ни стало…

…Безруких так много… теперь — много безруких. Они всегда вызывали в Сергее тревогу, и в пустом рукаве он чувствовал угрозу и скрытый удар. Брат — тоже с пустым рукавом. Он тоже блуждает таинственным призраком.

Однорукий остановился и чутко прислушался. Стоял он спиной к ним, и лицо его видно было только в профиль. И в этом профиле почудился Сергею знакомый хищный клюв.

Пылающей змейкой вспыхнул огонь и полетел в кусты. Тьма стала густой и топкой, как болото. Забухали редкие шаги по камням, и кусты зашумели, точно от порыва ветра.

— Ну, черт возьми, не уйдешь!.. Вперед, Серега! Не жалей себя! В жизнь не упущу!

Глеб прыгнул в кусты и провалился во тьме. Плиты и щебень трещали под ногами и звонко разлетались осколками стекла. Сергей прыгнул вслед за ним, и ему опять почудилось, что он стал воздушно-легким и с птичьей быстротой летел навстречу дрожащим зарницам и горным огням.

— Стой!.. Застрелю, мерзавец… Стой!..

Сергей не слышал ни топота ног, ни криков, ни выстрелов. Бежал он легко, невесомо, и не было ни свиста ветра в ушах, ни боли от шипов держи-дерева, которые обдирали лицо.

Промчался галопом впереди Сергея бешеный конь. Он лягнул воздух, захрапел и исчез во мраке.

Сергей остановился и прислушался. Копыта, удаляясь, дробили камни. Криков Глеба уже не было слышно.

Дрожали сполохи электрическими разрядами, фосфором пылился туман. И нельзя было понять, где — море, где — небо. Позади — оглянулся Сергей — блуждали по горам факелы. На той стороне — горы еще выше, в зубцах, перевалах и пиках, и по ним тоже роились созвездия. Они вспыхивали, потухали, разгорались кострами и растекались пламенными потоками с вершин по ущельям и ребрам.

Внизу, в лощинке, задыхаясь, бормотали люди, а может быть, грызлись собаки над падалью. Звенели камни, как черепки.

Из двух врагов один должен быть побежден…

…Безруких так много… Почему этот, пропавший во тьме, должен волновать Сергея?

Он запрыгал вниз по обрыву.

…Глеб боролся где-то рядом и рычал. Сергей налетел на него внезапно и увидел, как он давил коленкой грудь распластанному человеку и впивался обеими руками в горло.

— Врешь, негодяй, не уйдешь!.. Крышка, мерзавец!.. Помогай, Серега!.. Обыщи его, подлеца!.. Очищай его карманы… Живо!..

Дрожащими руками, с лихорадочной торопливостью, Сергей обшарил карманы штанов и френча. Нашел только коробку с табаком, спички и корку хлеба. И когда он коснулся култышки левой руки, замер от волнения.

— Я знал это, Чумалов… Это — мой брат… Это — мой брат!.. Я сейчас убью его… Я расстреляю его, Чумалов…

— Не пори горячку!.. Подбери его оружие у меня под ногой… Ну-ка, отряхайся, приятель!.. Становись, Серега, и держи наготове винтовку… Впрочем, если он — твой брат, так, может быть, отпустить его ради тебя? Ну?.. Что скажешь в его защиту?..

И в этой насмешке Сергей больно почувствовал вражду.

— Оставь шутки, Чумалов!.. Или веди, или я убью его на месте… Ты не имеешь права так со мной разговаривать…

— Да ну, не бесись!..

У Сергея дрожали руки и ноги.

Дмитрий встал, хотел отряхнуться, но рука была закована в пальцах Глеба.

— Опять необычная встреча, Сережа… Все-таки ты не годишься в подметки этому молодцу. Военком Глеб Чумалов! Мы с вами имели честь встречаться в доме моего веселого отца в тот час, когда вы его грабили. Жалею, что тогда не было моего брата Сергея: я бы прострелил ему череп. Моя рука еще способна совершать чудеса.

Глеб заглянул в лицо однорукого.

— Да, нежданная встреча, герой-полковник… В саду у старичка я здорово свалял дурака: надо было вас тогда же заарканить — хорошо клевало. Пошли, ребята!.. Товарищу Чибису гость по нутру…

Дмитрий хотел говорить, но задыхался от потрясения. Он боролся с собою и пытался шутить.