Цена бессмертия

А потом я опустил взгляд вниз и в просвете между молниями увидел Рута.

Он стоял возле полуразрушенной торцевой стены, без бластера, с ног до головы обсыпанный кирпичной пылью, а по его телу гуляли синие искровые разряды. Вместо одного из глазков видеокамер в черепе зияла черная дыра. Зато второй глазок был уставлен прямо на нас.

Кибер протянул к нам руки, и его громовой бас перекрыл грохот пушек.

— Шарлотта! — закричал он. И, черт меня побери, если я не услышал в этом голосе человеческую боль и прощание!

От желто–белой стены огня отделилась одна молния и, часто ударяя в пол, понеслась по направлению к Руту. Следы разрядов отпечатывались на бетоне раскаленными кляксами. Рут опустил голову и, глядя на приближающиеся кляксы, проревел:

— Про–о–оща–а–й!

Лазерный разряд ударил в фигуру кибера и разнес металлическое тело на куски.

Молния пропала. Стена огня исчезла. Грохот стрельбы прекратился.

На месте, где стоял Рут, дымилась черная лужица расплавленного металла.

Мы медленно спускались. Я прижимал к себе девушек и не отводил взгляда от останков Рута. Мы благополучно приземлились, и я выключил антигравитатор. Лотта сразу стала страшно тяжелой и сползла из–под моей руки на пол. Я отпустил Глэдис и сорвал с себя куртку. Положил ее Лотте под голову.

Глэдис стояла рядом не шевелясь. Я настороженно взглянул на нее: кто она сейчас, друг или враг? Она не ответила мне взглядом, опустилась на колени возле Лотты и закрыла глаза.

Рев двигателей Торнадо над головой уменьшился, стал прерывистым, а через секунду пол содрогнулся: суперкибер приземлился за моей спиной.

— Противник уничтожен, сэр, — прогремел он. — Жду ваших приказаний.

Я повернулся к нему. Торнадо стоял возле лужицы, оставшейся от Рута, но я не видел ни пушек, ни головы суперкибера. Крыша здания была ему по пояс, и ее остатки скрывали от меня верхнюю часть его туловища и голову.

— Спасибо, друг, — тихо сказал я. — Ты отлично справился.

В небе послышался шум вертолетных турбин: команда Снайдерса спешила на помощь.

Я снова посмотрел на останки Рута. И понял, что не испытываю при виде этого зрелища ничего: ни боли, ни страха, ни жалости, ни ненависти…

Легкая рука легла на мое плечо. Я повернул голову: рядом стояла Глэдис. Она смотрела на меня, и ее глаза были глазами моей девушки…

Рута больше нет. Нет контроля. Нет этого кошмара. Она свободна…

— Как ты? — тихо спросил я, повернулся к ней и бережно обнял. — Что с тобой?

— Мик отключился… — сказала она. — Голова кружится…. Здравствуй, Дэнни.

Она уткнулась лицом мне в грудь и заплакала. Но я не огорчился этому плачу. Я знал, что она плачет легко.

Я стоял и прижимал к себе Глэдис и смотрел через пролом в стене, как вертолеты Снайдерса садятся возле здания склада, а потом переводил взгляд то на бесчувственную Лотту, то на лужицу расплавленного металла рядом с огромными ступнями суперкибера и снова — на вертолеты и десантников, бегом устремляющихся к нам…

С Е–существом по имени Грегори Рут кончено, говорил я себе, кончено.

А значит, все будет хорошо.

ЭПИЛОГ

Грегори Рут был уничтожен, но его злодейства оставили в памяти землян глубокий след.

Он погубил тринадцать человек, разбил космический пассажирский корабль, из–за него пропускная способность ГКС была сведена к минимуму на срок более двух недель, а это принесло различным компаниям Галактического Союза неисчислимые убытки.

Угнанный транспортник, потрепанные нервы ста пятидесяти заложников–контрактников на Рамзесе–2, бессонные ночи оперативного корпуса и руководства Бюро Звездных Стратегий, подготовка и проведение по крайней мере двух крупных спецопераций силами Министерства обороны Земной Системы и того же БЗС — список хлопот и потерь землян можно было бы продолжать.

Но нет смысла повторять то, что давно стало притчей во языцех. Все последствия диверсий Рута общеизвестны, ибо были разложены по полочкам, показаны, обсосаны и перемолоты сотнями газет, журналов и в десятках телевизионных программ в первые же дни после того, как информация о злодеяниях Е–существа стала открытой. Надо оговориться, что, конечно же, какофония, поднятая СМИ, продолжалась не несколько дней, не месяц, а почти полгода.

Что само по себе неудивительно.

После событий на складе в районе Бокс я не читал газет. Долго. Несколько недель. Все время, пока Глэдис и Лотта лежали в госпитале БЗС и восстанавливались после нейрохирургических операций. Из них извлекли все то, что натолкал в их бедные головки Рут. Врачи сказали, что ни внедрение миков, ни их ношение не причинили серьезного вреда здоровью Глэдис и Лотты. Грегори Рут действительно был знающим нейрохирургом и не допустил ошибок, проводя операции над своими пленницами.

За что я ему благодарен. Если вообще в таком случае можно говорить о какой–то благодарности…

Я не отходил от девушек дни и ночи их пребывания в госпитале. И, когда они вышли из дверей нейрохирургического корпуса, чтобы уже никогда в него не возвращаться, встретил их с цветами и повез к себе домой. И там мы отпраздновали их выздоровление.