Цена бессмертия

«Какой он? — думал я. — Как будет общаться? Говорят, что паранойя полностью сохраняет интеллект, только направляет его на идиотские цели — оформление, доказательство и проведение в жизнь бредовых идей. Да… Судя по тому, как Рут разговаривал с Глэдис у пансиона, он достаточно интеллигентен. И на первый взгляд не производит впечатления яростного дурака…»

Как бы услышав мои мысли, Ричард повернулся ко мне и сказал:

— А может быть, ты сумеешь с ним договориться? И он отпустит людей? А, Дэн?

Всего на одно мгновение его слова зародили во мне радостную надежду. Всего на мгновение.

— На нем как минимум тринадцать трупов, — сказал я. — Он устроил разбой в госпитале БЗС, чуть не убил доктора и медсестру, при нападении на пансион — охранника и двух преподавателей. И после этого ты надеешься с ним договориться?

Ричард отвернулся и затянулся сигаретой так, что она затрещала.

Экран монитора засветился, и на нем возникло изображение заводского цеха. На переднем плане двигалась пустая лента конвейера. На заднем располагались громоздкие станки и высились сложные металлические конструкции. В цеху не было видно ни людей, ни киберов.

Ричард подался к монитору.

— Механосборочный цех киберзавода! Только почему он пустой? Если это видеорепортаж, то где люди?

Я вспомнил рассказ Лотты о сетевом визите Рута в госпиталь и хотел сказать, что скорее всего это не репортаж, а запись. Но не успел.

— Смотри! — крикнул Ричард, указывая на монитор.

Теперь на экране конвейер транспортировал сидящего человека. Пассажир был одет в пиджак и брюки и расположился на ленте, свесив ноги, спиной к нам.

Я сразу узнал его — по темному всклокоченному затылку. Там, в «помещении нулевого уровня», в особняке Рута, он ерзал затылком по обивке сиденья кресла. И то, что пожирало его изнутри, издавало нечленораздельное бормотание и распространяло вокруг себя непереносимую вонь…

Собственно, именно это я и ожидал увидеть. Перед теми, к кому Рут имел сугубо личные претензии, он представал в таком виде…

Человек на экране перестал болтать ногами и энергично развернулся к нам.

Ричард замычал и отвалился на спинку кресла. Потом сплюнул и выругался: «Кретин!»

Человек на экране был вовсе не человек — труп. Вместо лица у него в черепе зияла овальная дыра, а в ней копошились крупные черные червяки. Или щупальца… Труп энергично заработал обеими руками и расстегнул пиджак. В распахе одежды на месте груди и живота показалась та же черная клубящаяся масса…

Труп выехал на середину экрана, и конвейер остановился. Его страшный пассажир сел свободно, закинул ногу на ногу и покачал носком идеально отполированного ботинка.

— Ну, здравствуй, Рочерс, здравствуй, герой! — обратился он ко мне неожиданно приятным, богато модулированным голосом. Синтезатор речи, который Рут использовал для беседы, ничем не выдавал своей электронной природы — ни тембром, ни интонационно.

— Здравствуй, — замороженным голосом ответил я. Но потом взял себя в руки и сказал: — Хотя, учитывая твое состояние, желать тебе здоровья как-то неудобно…

Труп на экране наклонил голову, как бы осматривая себя.

— А, это… — Он небрежно махнул рукой. — Пустяки, не обращай внимания. — Он запустил руку в черную дыру черепа и вытащил оттуда клубок извивающихся щупалец. Стряхнул их на пол и вытер ладонь о пиджак.

Ричард не удержался и сдавленно чертыхнулся.

Я мельком взглянул на своего друга. Он втянул голову в плечи и с непередаваемой гримасой отвращения на лице смотрел на экран.

Нельзя было не отдать должное мастерству Рута в деле использования компьютерной графики при изготовлении управляемого видеофильма. Действо на экране выглядело настолько натурально, что Ричарда чуть ли не рвало, а я начал сомневаться, действительно ли обезображенный труп Рута из «помещения нулевого уровня» улетел в космос, а не на Рамзес-2…

— Я вижу, что ты в порядке, — весело продолжал беседу труп. — Рад за тебя. Как говорил один мой знакомый хирург: «Несмотря на все мои старания, больные поправляются!» Ха-ха-ха!

Этот засранец ерничал! У него было прекрасное настроение! Мне дьявольски захотелось сломать его гадкую самодовольную игру, сказать ему, кто он есть на самом деле, но я не имел права делать это. И поэтому сдержанно ответил:

— Да, надо признать, ты доставил мне некоторые неприятности. Но это, наверно, оттого, что мы не могли увидеться. Теперь-то мы уладим все проблемы…

— Не знаю, не знаю, — благодушно пророкотал труп. — По-моему, твои проблемы — из разряда тех, которые уладить никак нельзя…

Черная дыра вместо лица чуть развернулась и уставилась на Ричарда:

— Я вижу, ты не один. Представь мне своего спутника.

Он так и сказал: «представь мне», а не «представь меня», как следовало бы, если уж Рут играл в фамильярно-вежливое общение. Это значило только одно: он мыслил трезво, выбранная роль увлечь его не могла, он контролировал ситуацию и знал, кто хозяин положения.

— Это мой друг Ричард, — просто сказал я. — Он здесь, чтобы помочь произвести обмен.

Черная клубящаяся дыра снова уставилась на меня.

— До сих пор мы не говорили ни о каком обмене, Рочерс, — осторожно произнес Рут.