Цена бумажной морали (СИ)

Райли же досталась скорость и выносливость. Он ловко уворачивался тут же атакуя. Брат предугадывал почти все ее шаги. Он просчитывал движения сестры, сравнивая с предыдущими маневрами. Так он составлял алгоритм ее действий.

Ему было легко сбить ее с ног, доказывая свое превосходство. Эмили не отступала. Девочка отчаянно боролась с его мастерством, ускоряя атаки.

Преимущество Райли было еще в том, что они уже переросли стадию детства и их тела приближались к подростковому возрасту. Мальчик становился выше и крупнее, в то время как Эмили оставалась все такой же миниатюрной.

Из-за разности масс, разнилась и сила.

Близняшке становилось сложнее отражать удары, но казалось Райли это лишь забавляло.

Веселье на тренировке длилось ровно до тех про, пока не заявлялся отец.

Невидимой тенью он проскальзывал в тренировочный зал, пристраиваясь на самом малозаметном месте. Теодор наблюдал за ходом действий.

Мальчик всегда замечал его первым. И как только это происходило, Райли давал сестре слабину. Он нарочно поддавался, давая нанести себе урон.

Близнецы прекрасно знали правила и методы воспитания отца.

Стоило одному из них облажаться на тренировке, или стрельбе, или игре в шахматы, его ждало наказание. Его степень зависела от тяжести оплошности.

Например падение на спину во время рукопашного боя, расценивалось недорого, но все же неприятно. Упавший должен был с завязанными глазами простоять на одной ноге, будучи в центре лошадиного навоза.

Едва ли Эми и Райли могли счесть это за наказание. В сравнение со всем остальным, это было так, легкое развлечение.

Теодор считал, что падение во время тренировки это не так страшно, как например промахнуться из винтовки.

Эмили любила брата. Поэтому отдавала долг на стрельбе, нарочно промахиваясь, когда Райли косил в мишенях.

Иногда Теодор приходил в бешенство и наказывал обоих. И ему было плевать, что они выгораживают друг друга. Он не оценивал их самопожертвования.

Сазерленд был убежден в своей великой миссии, воспитать из них идеальных людей. Он абсолютно отрицал разность мышления, разность пола в конце концов. Игнорировал факт того, что у Эмили более творческий потенциал, а Райли хорошо даются точные науки. Пока сестра спокойно говорит на нескольких языках, что для мальчика немыслимая суперспособность, он решает математические уравнения и задачи, далеко опережая ровесников. Без труда вычисляя сложные формулы, пока Эми в свои двенадцать цитирует Ницше.

Близнецу пришлось вкладывать немалые усилия, чтоб понять хотя бы азы нотной грамоты, пока Эмили уже осваивала второй музыкальный инструмент.

Страшась за брата, малышка в свободное время, которого катастрофически не хватало, занималась с ним дополнительно и фортепиано и скрипкой. Лишь бы отец больше не наказывал его за промахи.

И как бы они ни старались, близнецы были людьми, а не сверхразумными существами. Как и всякий из нас, ребята допускали ошибки, хоть и очень редко. За которыми в очередной раз следовало наказание.

Разозлившись на мать за ее покорное молчание и потакание отцу в жестокости его методов воспитания, Райли рассвирепел. За ним все чаще стали проявляться приступы агрессии. В гневе, подросток схватил открытую с раннего утра бутылку вина, и швырнул ее в зеркало. Этот жест был попыткой достучаться до матери. Показать ей, как они с сестрой устали от бесконечного напряжения, унижений и страданий, именуемых воспитанием.

Джулию этот жест напугал. Из послушного мальчика, Райли превращался в неуравновешенного парня. Он никогда не позволял себе подобного, но стал все чаще огрызаться на замечания, а теперь и вовсе вспылил.

Теодора это возмутило и разозлило. По его мнению, они с Джулией делают все для их блага, а вместо благодарности получают в ответ хамство. Такого Сазерленд в своем доме терпеть не собирался.

И пока нетрезвая супруга плакала от «несправедливого» отношения сына к себе, находясь в своих покоях. Теодор избивал Райли на глазах у Эмили, чтоб той не повадно было брать дурной пример с брата.

Разница в весе, возрасте и силе была слишком ощутимой. Парнишка даже не мог подняться.

Эмили насильно заставляли смотреть на избиения брата. Она молча содрогалась в рыданиях, не в силах ему помочь. Девочка просто смотрела, как такое же похожее на ее лицо, становится кровавой кашей.

Дрожа от страха и ужаса, Эмили делала короткие и частые вздохи. Наверное ужаснее всего было понимать, что человек, являющийся Вашим родителем, призванный защищать свое потомство, способен на такое.

До боли сжимая кулаки, она впервые испытала отчаяние. Это было похоже на то, как если бы тебя выкинули в океан и ты не способен вплавь добраться до берега.

Разум вдруг посетила мысль, что любой удар, нанесенный ее близнецу, может стать для него последним. И тогда она останется абсолютно одна. Никому не нужная, одинокая и бесконечно страдающая. Никто не окажет ей поддержку, никто не обнимет после очередного «акта воспитания». Ее больше некому будет любить и жалеть. О ней никто не позаботится.

Собрав страх, волю, отчаяние и последние силы в кулак, девочка сорвалась с места.