Цена бумажной морали (СИ)

— Не трогай его, — как ненормальная завопила Эми.

Она сама и не ожидала услышать свой голос таким. Он был надрывным, хриплым и глухим.

Сазерленд смогла оттолкнуть отца от Райли. За что получила хлесткую и звонкую пощечину, сбившую ее с ног. Эми упала в метре от брата. Теодору это лишь придало новых сил от очередной вспышки гнева переходящей в ярость.

Он пнул дочь в живот, тем самым откинув ее к столу. Близняшка проскользила по мраморному полу, гонимая инерцией удара и остановилась лишь когда ударилась о ножку стола позвоночником.

Ее глаза были зажмурены от боли.

Райли что-то хрипел и булькал, глядя на сестру. Он тянул в ее сторону свои руки, позабыв о том, что стоило бы прикрыть себя. Но ему было уже плевать на свою судьбу. Боль от новых ударов не была сильнее предыдущей. Куда ярче болела душа, глядя как близняшка лежит в позе эмбриона, стискивая зубы, чтоб не завыть. Ее руки сжимают живот, глаза закрыты, а рыжие волосы небрежно спадают на лицо, выбившись из заплетенных кос.

— Все хорошо Эмили, — хрипит Райли, захлебываясь собственной кровью, отрыгивая и выплевывая ее на светлый мрамор. — Все хорошо.

Избитый и еле живой, он хочет успокоить ту, что всем сердцем переживает за его судьбу. Эмили единственная, кто его любит по-настоящему. Единственная, кому он нужен, кто о нем заботится. Она одна спасает его раз за разом, пока Джулия заливается новой порцией «успокоительного», молча соглашаясь с нравом мужа. В этой жизни у него есть только Эмили — его сестра близнец. И ближе ее никогда и никогда не будет. Только она, та самая светлая часть его самого, что Теодор никак не сломит, как бы ни уродовал их обоих. Ему никогда не отнять у него счастье, быть ее братом.

— Смотреть на меня, — прорычал Теодор, хватая сына за окровавленный воротник рубашки.

Он тряс подростка, брызжа слюной. Заставляя взглянуть на него. Но бунтарский дух Райли, плевать хотел на его требования. Парнишка смотрел на сестру, не переставая шептать ей «все хорошо, Эмили». Он уже плохо слышал крики отца, а свой шепот тем более, да и видел через раз. Все расплывалось, становясь нечетким. Но близнец не переставал смотреть на сестру. Он держался из последних сил, чтоб не терять сознание, только чтобы встретиться с ней взглядом. В мыслях было лишь «посмотри на меня, я умоляю».

Магия ли это, связь между близнецами, или просто совпадение, но в этот момент Эмили открыла глаза.

Ее зеленые глаза смотрели на брата, как он и хотел. В них была бесконечная боль, тоска и тревога.

Райли не хотел, чтоб она видела его таким, но это было не ему решать. Он обещал всегда защищать сестру, и сдерживал обещание как мог.

Парнишка растягивал разбитые губы в кровавой улыбке. Выглядело жутко, среди мясной зияющей дыры виднелись белые зубы, один глаз заплыл, лицо отекло.

Эмили не могла сдерживать слезы злости и обиды. Девочка плакала от безысходности и собственного бессилия.

Ей оставалось только смотреть за тем, как Теодор тащит ее близнеца за ногу, куда-то в коридор. Его голова ударяется о пороги и стыки меж мраморных плит.

А она здесь. Лежит на полу, не в силах даже подняться. Им это не в первой.

— Ведешь себя как собака, — тяжело дышал Теодор. — Значит и поживешь как собака, на собачьем месте.

Мужчина затащил сына в пустую постройку на улице. Она служила местом хранения оружия, когда прибывала новая партия. Но сейчас там было пусто.

Он сорвал с мальчика одежду, оставив только белье.

— Этот урок отлично пойдет тебе на пользу, — рычал Сазерленд старший. — Вы с сестрой не понимаете хорошего отношения, и не цените всего, что я для Вас делаю. Образование, тренировки, наука, искусство. Кто другой может похвастаться такими привилегиями?

Райли было так больно, что он даже не обращал внимание на холодный, бетонный пол. Ему кажется даже это нравилось. Он охлаждал раны на его теле, впитывая в себя горячую кровь.

Холоднее пола и цепи, которую мужчина повесил на его шею, было только его сердце.

— Поживешь как собака, может научишься ценить, — брякнул Сазерленд.

Мужчина погасил свет, оставив близнеца одного.

На границе потери сознания, тот мог думать лишь о сестре, как бы ублюдок ей не навредил. Хотя, скорее всего за попытку защитить брата, ее ждет нечто подобное.

— Все будет хорошо Эмили, — еле смог пошевелить губами он.

Скрюченный от боли и холода, Райли подполз к углу, что примыкал к котельной. От него исходило тепло и там можно было согреться.

Парень прижимался к нему спиной, поджав ноги к груди. Болело все. Кровь запеклась на ранах кусками, стягивая кожу. Он переваливал цепь с плеча на плечо, чтоб немного передохнуть от ее веса.

В помещении было холодно и темно, лишь свет уличного фонаря пробивался через маленькое окошко. Райли не знал сколько времени. Как долго он здесь. Все это было таким незначительным. Лишь мысли о близняшке его тревожили. Как обошелся с ней отец? Неужели опять в подвале запер? Может также избил? Может заставил начистить все оружие в доме? А может она сидит в таком же помещении как и он, прикованная цепью?

От таких мыслей подступала тошнота. Он бы отдал все, лишь бы увидеть сестру.