Цена крови

В этот год, сразу после Пасхи, в Восточную Англию пришла вражеская армия… туда, где, как они поняли, была армия Ульфкителя. Вскоре люди из Восточной Англии начали спасаться бегством. Были убиты Осви и его сын, и Вульфрик, сын Леофвина, и Эдви, брат Эфи, и много других хороших танов, и множество простых людей. Первым побежал Туркитель Кобылья Голова, и остались датчане хозяевами на поле битвы. Там они получили себе коней и стали конными; а после того как овладели они Восточной Англией, они грабили и жгли три месяца; также сожжены были Тетфорд и Кембридж, Оксфордшир, Букингемшир и дальше вдоль реки Уз, пока не дошли они до Бедфорда, и еще дальше до Темсфорда, и все сжигали на своем пути.

И тогда собрал король всех своих советников, чтобы решить, как они могут защитить страну. Но что бы ему ни советовали, ни один план не выдержал и месяца; и в итоге не оказалось человека, который мог бы собрать армию, но каждый спасался бегством как мог; и ни одно графство не вступилось за другое…

После того как армия датчан дошла туда, куда хотела, вернулись они к середине зимы к своим кораблям.

Англосаксонские хроники

Глава 27

Декабрь 1010 года

Глостершир

Эмме говорили, что с Сайресдюн открывается великолепный вид, и, стоя на вершине этого холма и глядя вдаль, она не могла с этим не согласиться. Впрочем, открывавшаяся ее взору картина была обманчива, поскольку почти заставляла ее поверить в то, что в Англии все мирно и спокойно.

Она немного отошла от своих спутников и теперь медленно обернулась, оглядывая поля и леса Мерсии, а также высокие холмы вдалеке, обозначавшие северный край графства Уэссекс, – все это было покрыто блестящим покрывалом рано выпавшего снега. Сейчас казалось, что Господь коснулся своим пальцем всего того, что было сожжено и разрушено войной, и оно снова стало прежним.

Но она знала, что это не так. Весной, а может, и раньше, снег уйдет, и тогда откроются лежащие внизу руины – разоренные деревни и сломанные жизни.

И подорванное доверие. Народ Англии полагался в своей вере на короля, а он ее не оправдал. Нельзя сказать, что он не пытался этого сделать, но от этого его полный провал не переставал быть провалом.

Она глубоко вдохнула чистый морозный воздух. Ярко-синее небо над ее головой было умыто солнечными лучами. Она пыталась найти обнадеживающие знаки во всей этой ослепительной красоте, но не смогла. Сознание того, сколько было потеряно за последние несколько месяцев, действовало слишком угнетающе.

– Я боюсь, – сказала она, признаваясь в этом самой себе, а также Уаймарк и отцу Мартину, которые пришли сюда вместе с ней.

Сейчас они уже присоединились к ней на самой вершине холма. Отец Мартин, скрестив перед собой руки и положив на них подбородок, заговорил.

– Всему свое время, миледи, – сказал он. – Сейчас, похоже, наступило время страха и слез.

– Вам и раньше бывало страшно, Эмма, мы все боялись. – Уаймарк коснулась ее руки успокаивающим жестом. – И все же мы живы и здоровы. Пока что, по крайней мере.

Эмма благодарно улыбнулась ей: подруге в любой ситуации удавалось найти крупицу золота, даже в мире, охваченном мраком и унынием.

– Я боюсь не за себя, – сказала она, – а за своих детей и твоего сына. Я боюсь за детей короля и за англичан, которых ждет суровая безрадостная зима. Я не вижу счастливого разрешения тем бедам, с которыми столкнулись люди, – с которыми столкнулись мы все. И, сколько ни вглядываюсь, не могу найти в своем сердце даже проблеска надежды.

– Тогда и не ищите их! – с жаром сказал отец Мартин. – Обратитесь к Богу. И попросите у него не надежды, а мужества и смиренного принятия ситуации.