Цена крови

Он произнес норвежское слово blot, обозначающее кровавое жертвоприношение богам, словно выплюнул его, – казалось, что ему противно осквернять свой язык, произнося его.

Она на время просто потеряла дар речи и погрузилась в молчание, пытаясь представить себе, что пришлось вынести Эльфеху от рук своих мучителей. Ей не хотелось принять тот факт, что этот человек непричастен к этому. Она не хотела верить ему и чувствовала потребность кого-то обвинить и наказать. Но в его защиту она вдруг вспомнила слова Эльфеха, сказанные им в Глостере, причем так отчетливо, как будто он прошептал ей их на ухо.

Норвежцы и датчане с кораблей викингов не любят друг друга.

А вслед за этим ей вспомнилось и то, как Эльфех характеризовал вражескую армию в Кентербери.

Это безумное чудовище без мозгов и без сердца.

Идрик, который, должно быть, слышал все, что сказал Торкелл, – хотя, возможно, и не все понял, – сказал ей на ухо:

– Это правда, что его не было среди тех людей, с которыми мы договаривались в Кентербери. Но не забывайте, что он искусный лжец.

Эмма помнила все, что Идрик сказал ей о Торкелле: лживый, коварный, жадный. Однако то же самое она могла сказать и о самом Идрике, так что просто не могла решить, кому верить.

В поисках помощи она посмотрела в сторону алтаря, на Эльфеха, лежавшего под алтарным покрывалом, которое она сама вышивала и сама подарила ему.

– Эльфех очень ценил этот подарок, – словно прочитав ее мысли, пробормотал Торкелл, – потому что получил его из ваших рук. Он жил среди нас почти полгода, и за это время я привык называть его другом. И да простит меня Бог за то, что я не смог уберечь его.

Пораженная его словами, она посмотрела на него и заметила, что злость на его лице сменилась глубокой печалью.

Она заставила себя подавить свой гнев, потому что должна была поверить ему. Да и какой у нее был выбор? Он пришел сюда без оружия и с пустыми руками, если не считать тела человека, которого, как он клятвенно утверждал, он пытался спасти.

Она тяжело вздохнула и подняла глаза к высоким узким окнам, свет за которыми уже начал блекнуть, возвещая о приближении вечера.

Эти люди должны покинуть город, и побыстрее. Если разнесется молва о смерти Эльфеха, народ Лондона потребует мести, и тогда прольется новая кровь.

Она быстро решила, что делать, мысленно молясь, чтобы ее выбор оказался правильным.

– Поднимайтесь, – приказала она, – и идите к своему кораблю. Согласно вашим обещаниям, вы должны покинуть Англию до захода солнца. – Впрочем, она не могла пожелать ему ничего хорошего и не испытывала чувства благодарности за то, что он привез тело Эльфеха в Лондон. Ее ужас и отчаяние были слишком велики для этого. – Лорд Идрик, назначьте людей, которые проследят, чтобы датчане добрались до своего корабля целыми и невредимыми.

Идрик подошел сбоку к предводителю датчан, но тот даже не пошевелился, чтобы встать.

– Есть еще одно обязательство, леди, которое я должен дать, – сказал Торкелл.

– Какое еще обязательство? – строго спросила она. Теперь, когда решение было уже принято, она хотела, чтобы он побыстрее ушел.

– Обязательство, что я и мои люди – мы пойдем на службу вашему королю, если он того пожелает.

Удивленная этим заявлением, она бросила быстрый взгляд на Идрика и заметила, как у него хитро забегали глаза, пока он обдумывал услышанное. Она легко могла угадать его мысли. Тот, кто принесет королю весть о таком предложении, может рассчитывать на самые высокие милости, поскольку сам Этельред давно мечтал о таком союзе. Но можно ли доверять словам Торкелла?

На ум ей вновь пришла история деда, погибшего от рук врага, предлагавшего мир. Мысли ее тут же обратились к Эдварду, который стоял в нескольких шагах позади нее. Была ли здесь какая-то скрытая угроза, которую она не разглядела? Но ведь датчане безоружны. А единственное, что сжимала сейчас рука Торкелла, – это нательный серебряный крест, и теперь ей уже хотелось верить, что он говорит правду.

– Вы поклялись в этом Эльфеху? – спросила она.

– Он боялся за вас и ваших детей и просил меня предложить вам свою защиту. И я дал ему свою клятву.

Только теперь она поняла, что все это было последним даром Эльфеха для нее, его последним поступком, прежде чем предстать перед лицом смерти. Какие опасности ни ждали бы их в ближайшие месяцы и годы, Торкелл и его флот могли стать ключом к безопасности ее детей.

Она смотрела в глаза этого громадного человека, зная, что Идрику, который одновременно следит и за нею, из Торкеллом, не терпится вмешаться.

– Это может быть лишь уловкой, – прошипел он. – Я же говорил вам, что он – человек Свена!

– Нет! – резко бросил Торкелл. – Больше – нет! – Его лицо снова раскраснелось от гнева. Он обращался не к Идрику, а к ней, и теперь она верила, что он говорит правду.