Цена моих грез

– Моя мать вряд ли, – криво усмехнулся.

И дальше мы просто молчали. Я через телефон проверил почту, ответил на пару самых важных писем и переслал полученный документ с договором от Малеева своим юристам. Сценарий к фильму отложил до приезда в особняк.

А еще я ловил на себе ее взгляды, когда она думала, что я не вижу. Напрасно беспокоилась. Я не только видел, я кожей чувствовал и впитывал ее интерес в себя. И травился фактом: она бы сейчас убежала, сверкая пятками, но я ее заставляю быть рядом.

По приезду Дарья выскочила из машины, прежде чем я успел выйти. Понеслась по ступенькам, перепрыгивая через одну, а дверь и вовсе чуть не снесла собой. Я не стал ее догонять, как и не стал даже думать, что это с ней.

Это бесполезно. По крайней мере, сейчас.

Отпустил водителя, сел на крыльцо дома и просто смотрел на лес в вечерней дымке.

Мой старый добрый враг. С этим лесом у меня “особые” воспоминания. После того, как меня, будто щенка из подворотни, дорогие родственнички вышвырнули, я работу нашел. С жильем не вышло, так что спал где попало: если повезет, то на какой–нибудь станции метро “затеряюсь” или же в торговых центрах, если нет, то здравствуй улица и лавочки. Потом дела пошли в “гору”: устроился на вторую работы, денег накопил на собственное дело, которое “выстрельнуло”. Радовался я недолго. Судьба меня не слишком жаловала, так что как–то по пути к квартире любовницы меня вырубили, и проснулся я уже в этом лесу. Мог бы вообще не проснуться, но рядом со мной упало дерево, изгрызанное живностями, чудом не задев меня. Могила, которую с упоением рыл мне мужик, подпевая “Миллион алых роз”, чтобы похоронить заживо, осталась пустовать.

А я потом, едва решил дело с безопасностью и вышел в бизнесе на новый уровень, выкупил весь этот лес. Я счел интересным опытом ходить по земле, под которой я мог разлагаться, если бы не случай и мое барахлящее везение. Ходить совершенно целый и в общем–то довольный жизнью.

Я купил свою неудавшуюся смерть и ее свидетелей – безмолвных деревьев.

*В водах Ганга рассеивают прах умерших индуистов после кремации. Река считается священной: по легенде, воды Ганга обладают способностью к очищению, снятию грехов.

ГЛАВА 17. ДАРЬЯ. ДУМАЛА УВИДЕТЬ ЗВЕЗДЫ, А ТАМ ОДНИ ТЕРНИИ

Глаза слепы. Искать надо сердцем.

(с) Антуан де Сент–Экзюпери

“– Мама и Рина, они слышат, – зачем–то сказала я.

– Моя мать вряд ли, – он усмехнулся, а в глазах – ушедшая вечность…”

Я будто заглянула за дверцу его жизни. Думала увидеть звезды, а там одни тернии.

И мне страшно от своих мыслей, потому, едва машина останавливается, я убегаю. Подальше от своего вопроса и наших ответов. Подальше от чудовища, у которого две ипостаси: одна безобразная, вся в шрамах, глубоко запрятанная, а вторая – красивая, блестит, только пуста. Я думала, что зверь сгнил от вседозволенности, но правда выворачивает и его, и меня от внезапного удара. И мир меняется за считанные мгновения: вот ты стоял, чувствуя под подошвой твердую землю, но уже в следующую секунду под ногами пустота, и ты не знаешь, за что держаться и как выстоять. Страх упасть кусает бездной, в которой ничего нет.

Мне кажется, мой вопрос не должен был выходить наружу. Я бы так верила… Я бы заставила себя поверить.

Но сейчас все сломалось: прежние мысли, прежние чувства, и мне страшно.

Как вырвать этот день из груди? Содрать из плоти, а потом залатать ушедшие и еще не пришедшие дни так, чтобы никто не заметил пропажи. А вырванное испепелить, раскрошить и спустить в сточную трубу, откуда уже выхода точно нет.

Но я не умела. Да и невозможно это. И потому, закрывшись ото всех и себя в том числе, в выделенных мне комнатах, сидела и думала обо всем, чтобы не думать об определенном. Например, думала о роли в фантастическом фильме Малеева. Лично мне понравилась сыгранная сцена: любовь, подрыв эмоций и слезы с пеплом. Сильная сцена. Да и сама тема отчего–то мне тоже понравилась, хотя я никогда не любила эту ересь про конец мира и инопланетянов. Вот такую любовь, что в сюжете, любовь вопреки и любовь до предела, я бы хотела сыграть. Почувствовать те эмоции, что почувствуют герои, наполниться ими, а потом все без остатка отдать зрителям во время просмотра. Таких чувств в театрах нет. Там все преувеличенное и ненастоящее.

И очень старалась не думать о хозяине особняка с его внутренними демонами. Потому что мы, женщины, очень жалостливые. Потому что мне помочь непременно захочется, а не дурку вызвать.

“Братьев и сестер нет, отец умер, когда я еще не ходил в школу, а мать скончалась больше десяти лет назад после очередной попойки”, – в голове стучат слова.

Человека формирует семья. А его же семьей, похоже, была мать–алкоголичка. Значит, жил он небогато: мать все продала бы и пропила, а все имеющее сейчас он добыл сам. Если думать чисто логически и взять в пример тысячи семей таких, чья история отражена в кино и во всяких телепередачах.