Цена откровения

– За шантаж, дорогой мой. Не мне тебе рассказывать, что это уголовно наказуемо.

– За шантаж! – ахнул Грехов, разыграв удивление достаточно убедительно. – То есть ты хочешь сказать, что я тебя шантажирую?!

– Хочу, Вова, еще как хочу, – покивал Вениамин, словно коллега мог его увидеть. – И повторяю: платить не стану. Можешь показать все моей жене. Детям. Кому угодно! Плевать!

– Я ни хрена не понял, если честно, – вдруг стал грубым и неприветливым Грехов. – Толком скажешь? Только прежде хочу заметить, я не въезжаю в тему, Веня! И мне нечего показать твоей жене, кроме своих… Но вряд ли она заинтересуется.

– Скотина. Мерзкая скотина! Жену мою не обгаживай. Она святая, – прошипел Вениамин. – И прекращай разыгрывать комедию. Ты пишешь мне от лица Инги, что покажешь моей жене и детям все мои утехи с ней. А потом…

– Стоп, дружище. Я повторяю, что ничего тебе не писал. Тем более от лица этой истеричной бабы, которую, к слову, ты и подсунул! Она мне при жизни крови свернула ведро, теперь и с того света достает. Сука!

Грехов принялся материться так громко и страстно, что Вениамин усомнился.

– А ты что, снимал все на видео, старик? – оборвал свой мат странным хихиканьем Грехов.

– Было дело, – нехотя признался он.

– Круто… – с неожиданной завистью пробормотал тот.

– Очень! – фыркнул Вениамин, резко усаживаясь в кровати. – Если учесть, что кто-то вынес из квартиры всю аппаратуру с архивом и теперь меня шантажирует от имени Инги.

– Упс-сс… Как это от ее имени?

– Прислали мне записку с требованием. Написана ее почерком. Я и подумал на тебя. Ты у нас мастер на все руки. И лицензии себе мастеришь с поддельными подписями и печатями. И..

– Понял я, – оборвал тот. – Давай не по телефону об этом. Но я ничего не писал тебе, Веня. И в мыслях не было. Не мой уровень, не мой профиль. Ищи в другом месте.

– В каком?

Вениамин снова откинулся на подушки. Тревога опять поползла в сердце. И там так же противно зажгло.

– Это кто-то из твоих баб, Веня.

– Они не знают друг друга, дорогой. Это мой принцип.

– Думаю, ты ошибаешься. Это тот, кто хорошо знал Ингу и ее почерк. Кому она могла пожаловаться на тебя перед своей кончиной? Поройся в памяти.

– Рылся. Никто, кроме тебя, на ум не идет.

– Короткий тогда у тебя ум, дорогой, – гадко хихикнул Володя. – Повторяю: это не я.

Глава 19

– Варвара Ильинична, позволите войти?

Илюшин стоял на пороге квартиры Настиной соседки и кисло улыбался пожилой женщине. Та точно не ждала гостей. Только что из душа, волосы еле успела подсушить полотенцем. Тонкий халат в мелкий цветочек, из-под него ночная рубашка торчит.

– Сережа? – Она удивленно моргала, не торопясь его приглашать. – Что-то случилось?

– Больше, чем случилось, вряд ли может, – пробормотал он, не переставая натянуто улыбаться. – Просто хотел поговорить.

– О чем? – настырно держала дверь соседка. – Можешь подождать? Я только из ванной. И…

– Варвара Ильинична, я ненадолго. – Он взялся за дверную ручку, ясно давая понять, что не уйдет.

– Ну, хорошо. Входи. В кухню проходи. У меня не убрано, – скомандовала она. И подтолкнула его к распашным дверям. – Я пока переоденусь.

Кухня была размером чуть больше, чем у Насти. Старомодный гарнитур, круглый полированный стол с тремя стульями по кругу. В углу на полу миска с собачьим кормом.

Лизка! Он совсем забыл о собаке! Где она? Почему так тихо? Не встречает? Она же всегда радовалась его приходу.

Правда, существовала разница. Тогда он приходил к ее хозяйке. А хозяйки теперь нет. И он не у дел.

Сергей, сам себе удивляясь, зачем-то открыл холодильник и сфотографировал содержимое полок. Потом так же поступил со шкафами бедной Варвары Ильиничны. Если бы она это увидела, то в обморок бы точно упала. Прямо с феном в руках, который держала сейчас возле своей чахлой шевелюры. Он слышал гудение из ванной.

Он просто сходит с ума! Целиком и полностью в проигрыше. Все его ниточки оборвались. Он ни к чему не пришел за неделю суеты. Смерть Насти по-прежнему считалась несчастным случаем. Даже им самим уже считалась.

В банке все чисто. Сотрудники, если и ненавидели кого-то, то делали это тихо, не привлекая внимания. Убивать именно так из-за карьерного роста? Тоже глупо. Не факт, что освободившееся место будет предложено тому, кто его так жаждал.

Единственной надеждой на разгадку был вечер накануне смерти Насти. Он тогда дежурил. И, созваниваясь с Настей, не обратил внимания, прослушал, что она была какой-то не такой. То ли подавленной, то ли расстроенной, то ли заболевшей. А может быть, все это вместе взятое.

Он тогда не обратил внимания. А вспомнил после ее гибели. И понял, что вообще ничего не знает о вечере накануне ее гибели.

Где она была? С кем встречалась? Если приболела, то почему не обратилась к доктору?

– А вот и я, – выплыла из дверей Варвара Ильинична. – Простите, что заставила долго ждать, Сергей.

Она нарядилась, как на прогулку: в темные джинсы, толстый свитер. На ногах теплые шерстяные носки.

– Куда-то собираетесь? – поинтересовался он.

– Да, Лиза сейчас проснется, на прогулку с ней пойдем.

– Она спит? Собака спит? – изумился он.