Цена памяти (СИ)

— Да, ты молодец, довольна? Это элементарная и вместе с тем гениальная идея. Никто из нас действительно раньше не думал об этом, — он раздражённо цокает. — Но это всё ещё даёт нам не так много.

Гермиона прикрывает глаза и, откинув голову назад, говорит твёрдо и убеждённо.

— В Хогвартсе кто-то что-то знает про портрет. Я уверена в этом, — вздохнув, она вновь смотрит на Драко. — Всё не просто так. Возможно, другие портреты… Их копии могли видеть или слышать что-то. Там должна быть информация.

— А я должен её выяснить.

Его голос спокойный, почти безразличный, но слова будто опутываются вокруг её горла, заставляя замолчать. Гермиона выпускает воздух, опустошая лёгкие, и с трудом вздыхает вновь.

Губы нервно подрагивают, потому что Гермиона хочет быстро ответить, но не может подобрать слова, и все мысли наверняка отображаются прямо на лице, пока Малфой так внимательно смотрит на неё.

Она собирается и наконец говорит:

— Драко, я понимаю, что… Может быть, это чересчур. И тебе нужно действовать осторожно. Но у нас может не быть другого шанса.

Она хочет звучать мягко, успокаивающе, уверенно и мудро. Но голос дрожаще звенит, а тело напрягается в его объятиях, что Малфой, конечно же, чувствует.

Он задумчиво склоняет голову к плечу и покусывает щёку изнутри.

— Я знаю, Грейнджер, — он кивает и пожимает плечами, а после прячется за невесёлой усмешкой. — Не уверен, что смогу, но я постараюсь выяснить все, что получится.

Она отвечает ему серьёзным взглядом.

— Спасибо.

Гермиона осматривает его лицо, подмечая знакомые черты. Она знает, что снова будет переживать, а также скучать. По нему, по разговорам, по прикосновениям.

Вопрос срывается с её губ почти сам собой:

— Когда тебе нужно быть там?

— Завтра вечером.

Её лицо слегка светлеет.

— Значит, сегодня…

Драко понимает.

— Я могу остаться тут, — кивает, едва улыбнувшись. А после хмыкает какой-то собственной мысли и смотрит на неё; серые глаза озорно поблёскивают. — Чтобы…

Гермиона перебивает его быстрее, чем он успевает договорить:

— Если скажешь «согреть меня», я тебя ударю.

Его губы вновь дёргаются, и рот расползается в улыбке, которую Драко даже не старается сдержать.

— О, Грейнджер, расскажешь, какие ещё фантазии у тебя есть?

***

Горький и беспомощный шёпот прерывает её сон.

Он тихий, но такой отчаянный, что провоцирует мурашки, которые бегут вдоль позвоночника, пока Гермиона вырывается из объятий Морфея. Её сковывает страх. Несколько мгновений она лежит, уставившись в потолок, чувствуя, как сводит живот.

Это Драко, и он… не в порядке.

Гермиона не сразу понимает, что он говорит. Она замирает, пока он вновь не подаёт голос, и наконец скидывает наваждение, резко садится и поворачивается к нему. Глаза не сразу привыкают к темноте, и Гермиона наклоняется над Драко, опираясь локтем в подушку.

Его глаза закрыты, и тело напряжено, поджато; ладони стиснуты в кулаки. Когда Гермиона приближается, он вдруг дёргает ногой и мотает головой. Затаив дыхание, она прислушивается, пытаясь подавить жгучее беспокойство.

— Нет, нет, я не… — вырывается из его рта. — Я не стану.

Он не успевает договорить и стискивает челюсти так крепко, что зубы щёлкают и скрипят, когда Драко вжимается затылком в подушку, словно пытаясь отодвинуться подальше.

— Я не могу, — свистяще бормочет он. — Не могу, не хочу, не…

— Драко, — прерывает Гермиона и осторожно кладёт ладонь на его щёку.

Малфой вздрагивает и на мгновение застывает. В темноте его лицо выглядит почти белым, а растрёпанные волосы делают его похожим на мальчишку. Его облик наполнен тоской и мрачной безнадёжностью. Гермиона нежно поглаживает скулу большим пальцем и произносит:

— Драко, это я. Проснись…

Вдруг он распахивает глаза; Гермиона натыкается на его обезумевший, испуганный взгляд и не успевает отреагировать, когда Драко вскидывает руку и, схватив её за плечо, дёргает со всей силы. Она заваливается, а он, перевернувшись, подминает её под себя.

Гермиона вскрикивает.

Всё происходит быстро и резко, она лишь нелепо перебирает руками, а после чувствует, как весь воздух покидает лёгкие, когда Драко прижимает её к постели. Она ахает, зажмурившись. Его тело каменеет ещё сильнее, а вторая рука уже тянется в сторону, видимо, пытаясь нащупать палочку.

Напрягшись, Гермиона дёргается и распахивает глаза; Драко, тяжело дыша, смотрит на неё расфокусированным ото сна взглядом.

— Это я, — горячо повторяет она в попытке достучаться до него. — Я, Драко.

При звуке собственного имени он снова замирает и кажется таким потерянным, что у Гермионы щемит сердце.

— Я не хотел… Не хочу, — вдруг шепчет он. — Я не хочу делать это.

Драко несколько раз моргает. Гермиона чувствует, как его грудь и живот движутся при вздохах. Она медленно, чтобы не спугнуть его, приподнимает руку и опять дотрагивается до его лица. Он прикрывает глаза, будто это прикосновение причиняет ему боль.

Ему не нужно уточнять, что именно он имеет в виду. Гермиона знает, но это знание не радует.

Она собирает всю свою выдержку и, стараясь звучать уверенно, говорит:

— Это просто сон, — пауза и снова: — Просто сон, Драко.