Цена памяти (СИ)

Как убеждала его, когда он вот так же был напуган и потрясён невнятными видениями. Тогда он боялся того, что ему предстояло, она же сейчас взбудоражена прошлым. Тем, что уже случилось.

Или же в этот раз это…

— Просто сон, — повторяет Гермиона, проглатывая звуки, которые теряются в сбивчивом дыхании. — Сон… Ведь так?

Подняв вторую руку, она прижимает её ко лбу, наслаждаясь прохладой. Она вся взмокла и теперь смахивает прилипшие влажные пряди, заправляет их за уши, бережно скользя по собственному лицу.

Исцеляющее прикосновение.

Ей хочется обнять саму себя, погладить по голове и пообещать успокоение и освобождение.

Но страх всё ещё сковывает горло и грудь.

Так некстати Гермиона вспоминает Гарри. Его горячую и неколебимую уверенность, что Драко был действительно виноват. Его взволнованное лицо, его слова, его мольбы.

Он предостерегал её.

Гермиона тогда не поверила ему. Отказалась допускать то, что не видела собственными глазами. Она обещала себе докопаться до правды и в итоге принять взвешенное решение на основе всех фактов. Однако, вспоминая всё произошедшее между ней и Драко, она уже склонялась к тому, чтобы верить ему и верить в него.

Но после пугающего сна её разум не может отбросить очевидный вопрос, который всплывает на поверхность и требует ответа.

Что, если она всё-таки ошибалась в Драко Малфое, а теперь совершает эту ошибку второй раз?

***

Драко смотрит на неё не мигая. Ожидание, которым наполнено его лицо, делает ей почти больно.

Но одновременно с этим Гермиона чувствует волнующую силу: каждым своим словом она может вынести ему приговор. Раздавить или возвысить. Заковать или освободить.

И ему остаётся лишь принять её решение.

— Думал, я не приду?

Линия его губ ломается, он фыркает, но напряжение перекрывает насмешку. Вокруг глаз мелькают еле заметные морщинки, когда он прищуривается.

— Я знал, что ты придёшь. Ты не можешь отвернуться и бросить все сейчас, когда ты так близко.

Она склоняет голову и приподнимает брови, выражая согласие.

— Это правда. Но прошлый раз был… тяжёлым.

— Но ты справилась.

— Сейчас да, однако справилась ли прошлая я?

Он едва заметно подаётся вперёд.

— Что ты вспомнила, Гермиона?

Он худой, с угловатыми чертами лица, тёмными мешками под глазами и очень нелепой щетиной, кажущейся серо-коричневой то ли от грязи, то ли от рассеянного блеклого света. Внимательно смотря на него, Гермиона понимает, что так многое знакомо в его лице.

Но всё-таки он выглядит старше и внушительнее, чем Драко из её воспоминаний.

Гермиона вздыхает и откидывается на стуле, не сводя с него взгляда.

Она не знала, сказала ли в итоге об этом вслух, но Малфой должен был знать, что она была влюблена в него. И по его реакциям, взглядам и словам из настоящего она предполагала, что это было…

Взаимно.

У них двоих явно было что-то, что они не сберегли.

— Я же могу быть откровенна с тобой? — вдруг спрашивает Гермиона, наблюдая за изменениями в его лице.

Драко, подобравшись всем телом, настораживается и быстро кивает вместо ответа.

— Я прихожу сюда… Сколько? Уже больше месяца. И всё это время я думала, что мне стоит быть осторожнее, ведь я не помню, что случилось. Я пыталась оставаться бдительной, — она вздыхает всей грудью; сердце гулко бьётся где-то в животе. Гермиона не заготовила речь заранее, но так много думала об этом, что слова льются сами собой. — Вся эта история казалась нереальной. Мне до сих пор порой кажется, что я заснула ещё в августе и так и не проснулась… Я не знала, как тебе доверять, но будто бы на физическом уровне чувствовала, что могу, — буквально на долю секунды она прикрывает глаза, а после, опустив взгляд, на порядок тише добавляет: — Но это было… неубедительно.

— Нерационально, — подсказывает Малфой. Его голос чуть дрожит, а пальцы вжимаются в столешницу, отчего кончики слегка белеют.

— Да, — откликается Гермиона, вновь подняв на него глаза; уголки её губ дёргаются. — Было совершенно нерационально прислушиваться к тебе во всех сложившихся обстоятельствах. — Она взмахивает рукой в воздухе, выразительно указывая на окружающую обстановку. — Но… Теперь, когда я помню, то понимаю, что всё произошедшее со мной, то есть с нами… Всё это уже случилось.

Тёмная борозда между бровей и прищуренный взгляд — Драко настороженно ожидает продолжения.

Гермиона шумно переводит дыхание.

— Нет никакого смысла в том, чтобы отрицать… То, что было между нами, — Гермиона ощущает, как болезненно пересохло в горле, но всё же говорит дальше: — То, что я чувствовала. Всё это уже никуда не денется, и это никак не изменить.

Плечи Малфоя приподнимаются и опадают в такт его глубоким вздохам. Он быстро облизывает губы и молча взирает на неё.

Гермиона несколько раз моргает, смотря на него в ответ. Она не уверена, что правильно читает выражение его лица, но ей вдруг кажется, что в его взгляде и изгибе губ укрывается облегчение. Его лоб расслабляется, и морщина становится меньше; глаза светлеют.