Цена памяти (СИ)

— Я не думаю обо всех, Грейнджер. Я хочу счастья себе, своей матери, возможно, некоторым друзьям, — он облизывает губы и обводит глазами её лицо, будто чего-то ища. Наконец спустя несколько долгих секунд он добавляет: — И я желаю счастья тебе.

Пропустив удар сердца, Гермиона кивает.

Этот ответ устраивает её.

***

Азкабан становится привычным местом встречи.

Гермионе не нравится эта привычка.

Она знает, что впереди её ждёт много неприятного — остатки воспоминаний, которые смешаются с регулярными визитами Малфоя. Как и обещала, она поговорила с Макгонагалл и теперь намерена приходить так часто, как сможет.

Гермиона, конечно, боится, но планирует дойти до конца, вскрыть все воспоминания и выстроить наконец в голове картинку того, как всё было на самом деле.

Малфой в этот раз пребывает в приподнятом настроении, возможно, предполагая, что именно она вспомнила. Он здоровается с ней с легкой улыбкой на губах и прикусывает щеку в ожидании, когда она садится напротив.

Гермиона пересказывает ему все моменты, которые вернулись к ней.

Странно говорить об этом вслух.

Особенно когда Малфой внимательно наблюдает за ней, слегка вскинув подбородок, и будто впитывает каждое произнесённое слово. Она пытается смотреть на него в ответ, но всё-таки периодически отводит взгляд, рассеянно глядя на его руки, спокойно лежащие на столе.

В конце концов Гермиона не выдерживает:

— Ты смущаешь меня, Драко.

Имя слетает с губ легче, чем когда-либо до этого.

— Смущаю?

Он приподнимает бровь и чуть склоняет голову к плечу, продолжая глядеть прямо ей в глаза.

— Когда так смотришь.

Он издаёт тихий смешок и понимающе кивает. Его глаза сужаются, когда он говорит:

— Ты много вспомнила в этот раз, Гермиона.

Её горло сжимается. И организм, и разум как-то странно реагируют на его слова; она не ожидала от себя такого. Сделав глубокий вдох, Гермиона выдавливает:

— Я же обещала.

Он вздрагивает.

Гермиона видит, как его лицо словно леденеет и взгляд мрачнеет; на миг в глубине глаз вспыхивает что-то злое и тёмное. Но уже через секунду Малфой справляется с собой и, подняв руку, медленно чешет щёку, будто стараясь отвлечься, а затем убирает волосы с лица нервным жестом.

Гермиона неестественно выпрямляет спину. Она не хотела расстраивать или сердить его.

Не в этот раз.

Ей снова хочется дотронуться до него, но она не уверена, что может. Ей всё ещё не хватает информации. Гермиона не помнит событий оставшихся полутора месяцев и не представляет, как всё развивалось дальше. Она уже знает, что они стали близки, но может ли она дотрагиваться до него сейчас с простой уверенностью? Хотела бы она этого, если бы помнила всё?

Она в смятении.

Гермиона не знает, как обсуждать чувства годичной давности, которые она пока не может интерпретировать. Она не в курсе, что он думал тогда, и боится спросить. Возможно, он даже ответит. Возможно, она может использовать один из вопросов, на которые он пообещал отвечать.

Но ничего не приходит в голову.

Размышлений так много, что выделить что-то одно невозможно.

После тех событий, что Гермиона вспомнила в этот раз, она не хочет говорить о Роне и о причинах, по которым Малфой оказался в Азкабане. Ей хочется продлить цепь воспоминаний и получить дополнительную порцию эмоций, которые оказались приятными, хоть и смущающими. Гермиона надеется, что у них было ещё такое время.

Неспокойное, но светлое.

Но пока она не помнит, поэтому задаёт привычный вопрос:

— Что было дальше?

Вопреки её ожиданиям Малфой снова черствеет.

— Последний разговор был примерно десятого сентября, — медленно произносит он.

Гермиона неопределённо пожимает плечами.

Она смотрит на него с искренним любопытством, когда он глубоко вздыхает и, нахмурившись, спрашивает:

— Что… Что ты сама помнишь о последующих событиях?

Гермиона прикусывает губу, размышляя над его вопросом. Она уже думала об этом, когда пыталась вспомнить, что было дальше. Но не смогла найти никаких зацепок.

Полотно её воспоминаний соткано из различных кусочков, но с какого-то момента она не может распознать, куда встраиваются сцены с участием Малфоя. Она помнила операции, разговоры на Гриммо, планирования, сражения. Всё это было обыденностью тех дней. И лишь отдельные вспышки разбавляли эту реальность другой, в которой главное место занимал Драко Малфой.

Гермиона перебирает события одно за другим, будто разматывая клубок. Внезапно странное болезненное ощущение пробивается изнутри, захватывая голову.

— Ох, — она поджимает губы, обдумывая, что сказать. — Я вернулась на Гриммо. Мы с Кингсли много обсуждали какие-то дела… Думаю, это было связано с портретом, но я не помню точно, всё в лёгкой дымке. Кажется, было планирование каких-то операций. Мы собирались встретиться с одним поставщиком ингредиентов для зелий, которого знал Чарли… Чарли Уизли… — она запинается, когда боль резко колет в висок.

Туман в голове вдруг становится гуще, и Гермиона моргает несколько раз, будто это может помочь, и непонимающе смотрит на Малфоя.

Его глаза сверкают. Руки на столе напряжённо сжимаются.

— Не торопись, — предупреждающе произносит он.