Цена предательства

Я обратила внимание на Карадара, который стоял у стола с ардорцем. Один из вередийцев наклонился к нему и задал ему несколько вопросов. Кивнув головой, он начал что-то искать в своей огромной сумке, и я заметила, как у него на лбу выступил пот. В небольшом помещении было довольно прохладно, тем не менее лицо мужчины, одетого в черный балахон, покрылось испариной, прозрачные капли пота струились по лбу и щекам. Он попробовал что то влить в стиснутые зубы ардорца, пролил половину. Карадар начал читать заклинание. Он стоял неподвижно, опершись руками на стол, что-то сосредоточенно бормотал, пот по-прежнему стекал по его лицу, говоря о том, что этот человек испытывает страшное напряжение или страх. Казалось, его жарили на невидимой сковородке.

Потом он замолк и внезапно, будто все силы оставили его, опустил руки, которыми он держался за стол. Судороги ардорца прекратились так же внезапно, как начались. Теперь его руки, со вздувшимися венами, неестественно висели вдоль его тела — длинные и беспомощные, словно два каната, прикрепленные к плечам, а опущенный стеклянный взгляд, казалось, ничего больше не замечал. Все столпились вокруг стола с рабом.

Неожиданно Зарос, продолжавший держать Рема под контролем, глухо вскрикнул и медленно осел на пол, выпустив голову раба из своих рук. В глазах вередийца мелькнул проблеск сознания… Бесконечная боль. Подобное выражение глаз могла бы иметь чья-нибудь проклятая душа, если бы бросила короткий взгляд из мест, где ее постоянно пытали. На лбу Карадара выступили обильные капли пота. Он тряс бесчувственное тело мага-манталиста, что-то кричал. Во взгляде Зароса вновь появилось страдание, потом отблеск нечеловеческой борьбы, которая происходила внутри, затем что-то как будто взорвалось в его глазах. Зарос согнулся пополам, его мощное туловище сотрясла крупная дрожь. Из горла его послышалось невнятное бормотанье, он потерял сознание.

С воплями и криками все заметались по небольшому помещению, Мериданон и другой веридиец срочно одевали мифрил на раба, только что выжжегшего сознание мага-менталиста, Карадар нараспев кричал какое-то заклинание. Раб не шевелился, лежал на столе с закрытыми глазами.

Неожиданно я, умирающая, вдруг почувствовала горячую, обжигающую волну, которая сметая слабость и озноб смерти пролетела по моим венам. Взбурлила кровь. Рана на запястье зажила за секунду, голова прояснилась. Энергия переполняла меня. С хлопком браслет снова плотно схватил мое запястье, стало горячо.

Жужжание заклинания вередийца смолкло. Движение рук Карадара прекратилось, он с волнением смотрел в стремительно синеющее лицо раба. Он оглянулся через плечо, посмотрел на мое ожившее лицо, блестящие глаза, увидел мое зажившее запястье. Снова на раба, я тоже посмотрела на ардорца. Что происходит…

Зов мощного средоточия энергии нарастал, надвигался сгусток какой-то невидимой глазу силы. Вибрация нарастала, дворец начало трясти, из трещин в потолке посыпалась пыль, на полу, выдавая незамысловатую мелодию, загремели металлические предметы. Я наливаюсь силой. Сейчас взлечу или побегу по потолку…

— Он качает в нее свои жизненные силы! — безумный вопль вередийца, — он уходит!

Как уходит? Рем уходит? Куда? Сам? Я прислушалась к своим ощущениям — Сердце Рема будто бы мерцало в груди, а не билось, О Создатели… с него сошел весь цвет, кожа стала белей бумаги, по вискам залегли темные тени. Казалось, он больше не дышал. Сила продолжала вливаться в меня…

Я видела то, что и другие — бледный, неподвижный раб на столе с закрытыми глазами. И также я видела его там, по ту сторону жизни — он стоял, окруженный ярким светом с широко открытыми темно-красными глазами, я видела толстую, блестящую нить, как корабельный канат, натянутую между нами. Эта нить пульсировала от последних импульсов жизненной энергии, перекачеваемой Ремом в меня. Он нежно погладил меня по щеке, — «любимая, живи», грустно улыбнулся.

Рем последний раз медленно выдохнул. Расслабил тело. И раскрыл объятья смерти. Раскинул широко руки и, глядя мне в глаза… он начал умирать. Белый свет, который пришел к нему следом, напоминал туман над дорогой, нежная и мягкая дымка, которая окутывала его, приносила облегчение. Свет овеял его полностью, и от состояния испуга я перешла к абсолютному страху. Это — я знала — был конец. Забвение.

Я видела, что рядом с моей нитью, из Рема выходит миллион других, тонких, мерцающих нитей. Вибрация пошла по всем нитям. С каждой секундой я слышала звук лопнувшей струны. Бэнг…бэнг, бэнг…Одна, другая, потом десятки, сотни эти нити рвались…Вибрация пошла, отдачей. Свет вокруг Рема начал мерцать…

Сердце раба остановилось. Карадор с воплями запрыгнул на него, стал делать ему искусственное дыхание, ничего не помогало, тогда он сложил вде руки вместе в кулак и стал бить ардорца по груди, пытаясь завестти его сердце. От сильных ударов все тело раба содрогалось, руки безвольно свисали с краев стола…