Цена предательства

Мира застряла в своем кошмаре. Это вернулось ко мне опять, мой сон, который я видел раньше каждой ночью — насилие над женщиной — этот кошмар преследовал меня — расплывчатый, навязчивый, темный, липкий, как смола, и нескончаемый…Только сейчас он опять был наяву, с моей женщиной, как я мог допустить это! Мне хотелось выть… Мира, растерянная и бледная, беззвучно взывала о помощи, по я не мог ей помочь. И она медленно погружалась в вязкую трясину, в кашу из дегтя, грязи и запекшейся крови, погружалась, обратив ко мне окаменевшее лицо. Она снова и снова переживала одно из тех коротких мгновений, когда мужчина и женщина сталкиваются лицом к лицу в своего рода ожесточенной и непримиримой ненависти, мне надо было вернуть ее себе, она проваливалась глубже и глубже. Я просто был одержим желанием уничтожить эти твари снова. Когда искореняют зло, не нужны никакие приговоры. Уничтожить их — значит, не только совершить акт возмездия, но и спасти десятки неведомых жертв в будущем. Как жаль, что я уже убил их. Я прижался губами к ее шее, скользнув вдоль хрупкого плеча, сгреб спутанное облако волос, пытаясь разглядеть ее лицо.

— Шшш, — прошептал я, — успокойся.

Я чувствовал, как ее руки судорожно упираются в мои плечи, отталкивают меня, она яростно боролась, но я только крепче стискивал ее, не в силах отпустить, оторваться от нее. Мысли Миры блуждали где-то вдали от меня, на той поляне, в бесплодном одиночестве, окруженная насильниками. Я поцеловал ее, она вся сжалась под моими поцелуями.

Я чувствовал свое полное бессилие, не зная как ей помочь, когда она крича, начала вырываться, я прижимал ее крепче. Её руки схватившие одеяло были напряжены от усилия, лицо вытянуто, рот — широко раскрыт и слезы из глаз стекающие по белым щекам… И ничего я не мог с этим поделать. Она никак не могла вырваться из того кошмара.

— Мира, это я, смотри на меня, — она уставилась на меня стеклянными глазами, не узнавая, — чувствуй меня, услышь мое сердце. — Мне никак не достучаться до нее.

— Не трогайте меня, нет, Рем, Рем, помоги! — Её тело дергалось в судороге.

Мне пришлось взять ее силой. Она изо всех сил боролась со мной. Кричала, кусалась, я развел ее бедра. Моя разгоряченная плоть уверенно нашла цель и поразила ее одним мощным ударом. Протестующий рев вырвался из ее груди. Она отозвалась глухим стоном. Мира дернулась и всхлипнула от ужаса. Ногти вонзились мне в спину. Её глаза плотно закрыты. Все ее тело напряжено, вытянуто в тугую струну. Я приказал:

— Посмотри мне в глаза.

Она широко распахнула глаза, наполненные слезами, посмотрела мне в глаза, заглянула в душу, я, сгорая от наслаждения и желания, замер. Я слышал, как у моей груди гулко и неровно бьется ее сердце, словно у маленького обезумевшего зверька. Я, слитый с ней воедино, чувствовал каждое ее ощущение.

— Концентрируйся на биении мого сердца, слушай его, — она задумалась, слушала меня, как зачарованная, не отрываясь от моих глаз, — дыши вместе со мной, мы единое целое, — ее дыхание успокаивается, я пульсирую внутри ее, — чувствуй меня, чувствуй мое желание.

И я время от времени ласково касаюсь ее прохладных губ легким, успокаивающим поцелуем. Но, несмотря на то, что страсть буквально пронизывала меня, заставляя дрожь судорогой пробегать по моей спине, я не давал ей одолеть себя. Я чуть ткнулся вглубь ее обжигающей тесноты. Меня пронзило наслаждение. С восторгом я почувствовал, что она немного пришла в себя, уже не так задыхается и дрожит, что она постепенно возвращается в этот мир, ко мне — я с неимоверной нежностью почувствовал, что начал возбуждать в ней желание.

— Возвращайся Мира, это приказ, иди ко мне…

Мира в муках сердца, где горько бились ужас и страх, которые она не могла побороть, начала наконец осознавать, что это я, Рем, склонился над ней, в ней. Я чувствовал, что наша близость была блаженством для нее, облегчающим бальзамом, разливавшим свою сладость по всему ее телу вплоть до самых потаенных его уголков.

Когда я вышел из нее и, словно вдруг утратив весь мир, она почувствовала такое страдание, такое одиночество распростертого в горестном призыве тела, что ей захотелось кричать, и она рванулась ко мне; я мощным толчком снова вошел — мое возвращение принесло ей сказочное блаженство, она обвила меня руками, чтобы больше не отпустить от себя, я ощутил, как ее легкие пальцы побежали вниз по моему телу, и с восторгом понял, что она снова ненасытно жаждет моей любви. Мира вернулась.

— Рем, это ты. Не оставляй меня, — стонала она. — Не оставляй меня… Прости, но только не оставляй…

— Я с тобой…

— Длинные ноги обвились вокруг моих бедер, она бросилась всем телом вперед, насаживаясь глубже, ее влажный огонь обжег мою чувствительную плоть. Я зашипел. Потом, собрав остатки воли, замер и посмотрел ей в глаза.

Мира выдохнула:

— Не останавливайся. Скорей. Мне нужно почувствовать тебя.

Но я уже не мог остановиться.

Мира