Цена предательства

Еще один разбойник осел на землю. Удар снизу в челюсть был таким мощным, что едва не сбил Рема с ног. Я видела, что некоторое время ардорец попытался вернуть себе равновесие. И как только его перестало шатать, он услышал тонкий свист рассекаемого воздуха, с другой стороны ему врезали еще раз, очередной удар пришелся под подбородок, запрокидывая его голову назад. Еще замах, Рем всем телом кинулся на разбойника и голыми руками свернул ему шею. Последний, оставшийся в живых, тяжело дыша, панически огляделся, Рем тяжело наклонился и подхватил с земли дубинку. Тут, длинным прыжком мужчина метнулся в мою сторону и схватил меня за шею, загородившись моим телом как щитом.

Рем замер; он дышал со всхлипами и все еще сжимал в руке дубину, крепко притиснув локти к бокам. Кровь заливала его лицо. Он опустил глаза, измеряя расстояние.

— Не делай этого, — голос разбойника сделался вкрадчивым. — Она будет мертва, прежде чем ты сделаешь второй шаг. Отбрось дубину в сторону. Отпустите меня и я не трону ее. Ляг на землю лицом вниз, и я уеду.

Тонкое, холодное лезвие скользнуло у меня за ухом, и острый кончик уперся в шею под нижней челюстью.

Внезапным рывком, преодолевая боль, Рем выпрямился во весь рост, слегка пошатываясь, он отступил на шаг. Дубина с глухим стуком упала на землю. Я хотела крикнуть, протестовать, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука.

— На колени, лицом на землю, — раздался голос сзади меня…

Рем, не отрывая карсных глаз от меня, медленно опустился на одно колено, потом на другое.

— Молодец, на землю, ложись… — Я знала, что живьем он нас не оставит, прирежет сначала Рема, потом меня. Я вдруг вспомнила, что все еще держу нож в руке, незамеченный разбойником. Я со стоном, изо всех сил всадила нож по рукоятку сзади во что-то мягкое и дернула его вниз. Лезвие у моей шеи дернулось и, оставив глубокий порез, разбойник с воем упал на землю, держась за глубокую рану на животе. Я не успела моргнуть, как была отброшена в сторону промелькнувшим ардорцем. Через секунду на поляне живыми остались только мы с Ремом.

На меня налетел ураган. Рем схватил меня в охапку, перенес на одеяло, уложил, стал крутить с бока на бок, его нежные пальцы пробежали по моему лицу, заплывающему глазу, разбитой губе, ощупали ребра, руки, ноги…:

— Мира, где, где болит? — В его голосе нарастала паника, — Где ты ранена?

Закинул мою голову, осмотрел порез на шее…

— Они тебя… — его голос сорвался. Я видела, еще чуть-чуть и он начнет волосы на своей голове драть. Паника плескалась у него в темно-красных глазах, губы тряслись. Я еще никогда не видела Рема в таком уничтоженном состоянии, даже на пыточном столе. Никогда еще он не терял самообладания.

— Рем все хорошо, я в порядке, со мной ничего не успели сделать, ты меня спас, успокойся.

Он выглядел абсолютно дико, со всклоченными красными волосами, стоящими дыбом, казалось, на всю их длину. С выпученными, дико вращающимися глазами. Он крепко сжал меня, стиснув в объятьях.

— Я чуть тебя не потерял, я виноват, я так виноват… — Так, мой защитник в глубоком шоке, надо выводить его из этого состояния:

— Рем, со мной все просто отлично, просто переволновалась. Все нормально, а вот ты ранен, надо тебя перевязать, ну вот и ноги наверное поранил, босиком бегал…

Он меня не слышал.

— Нам надо уехать отсюда, здесь везде мертвые тела.

Рем кивнул. Схватил меня в охапку, бережно положил в повозку, укрыл всеми одеялами, влил в меня целый стакан крепленого вина, хлестнул Мию.

* * *

Я не могла заснуть из-за подскакивавшей на колдобинах и корнях деревьев повозки. Мне было страшно закрыть глаза, я боялась опять оказаться там, с пятью здоровыми мужиками между моих ног… Я вся окаменела, боясь пошевелиться. Я таращила глаза и изо всех сил смотрела на темный силует Рема, управляющего Мией. Становилось темно, гнать лошадей в такой темноте опасно. Нам надо остановиться и отдохнуть. Повозка замерла, я услышала шорох, Рем спрыгнул, расседлал лошадей, привязал их к дереву. Повозка качнулась — залез. Движение — лезет ко мне. У меня от ужаса ускорилось сердце — они лезут ко мне, сюда, меня кто-то тронул за ногу — это они, вернулись, держат. Умом я понимала, что это Рем, но я не могла остановиться, я погружалась в вязкую черноту кошмара. Меня кто-то сжал — они. Меня стало трясти. Сначала в руках и ногах, затем перешло к груди. От не контролируемой дрожи мои зубы стучали, мозг и зрение затуманились.

— Тише, тшш, не бойся, это всего-лищь я, ты со мной…

Мои зубы выбивают чечетку — Рем, они здесь, меня держут, в ногах, я чувствую, — Рем, помоги..!

Он обнял меня сильнее, прижимая мое деревянное тело плотнее к своему, желая передать мне свое тепло. Это не сработало.

— Они здесь! Меня кто-то держит! — Я кричала, отбиваясь.

Рем