Цена предательства

— Не волнуйся, я думаю, тебе это не очень грозит, — продолжил он, хмурясь, — у нас, ардорцев очень редко появляются дети, у моих родителей я родился только через девяносто лет совместной жизни. У наших друзей родились близнецы — это было небывалое чудо для Ардора, это обсуждалось все следующие тридцать пять лет, — Рем совсем помрачнел. Я взглянула на ардорца. Его бледное, изможденное лицо до странности потемнело. — Хотя, если тебе страшно, можно конечно обратиться к целителю, я слышал… — Ну понятно, его понесло, я перебила его, пока он не нагородил еще большей чуши, повернула его клыкастую физиономию к себе:

— Знаешь, я мечтаю, чтобы в жизни был любимый, моя пара — ты; обрести настоящий дом, — безопасное место, откуда не придется убегать и еще то, о чем даже думать не смею, — лишь призрачную надежду когда-нибудь родить детей. Да, я очень хотела бы, чтобы у нас были дети, рождаются только ардорцы говоришь, — я помолчала, поводила пальцем по его груди, он смотрел на меня невероятно огромными, удивленными глазищами, — ну что ж, я не против такого же клыкастого, хвостатого монстрика, как ты.

У меня загорелось все внутри, — давай сразу и начнем их делать, я не уверена, что проживу девяносто лет, — полезла на него. Мой желудок противно заурчал.

— Ну нет, сначала мы будем кормить противную человечку! — Засмеялся. Подхватил меня под мышки, встряхнул, — нет у нас хвостов! Нет! Сама ты монстр!

Осенний лес был прекрасен. Там и сям лес пестрел всякого рода спелыми ягодами: нарядными висюльками сердечника, кирпично-бурой дряблой бузиной, переливчатыми бело-малиновыми кистями калины. Позванивая стеклянными крылышками, медленно проплывали по воздуху рябые и прозрачные, как огонь и лес, стрекозы. Наша повозка стояла на высоком бугре, под которым неслась, обтекая его с трех сторон и подрывая берега водороинами, стремительная пенистая речка. Мы быстро вымылись. Я заставила Рема лечь головой в речку, чтобы промыть его голову. Огромные рана на затылке и виске шокировали меня, от воды кровь начала течь снова, я перебинтовала его голову, как могла.

— Рем, тебе нужен целитель…

— Ерунда, не обращай внимания, — отмахнулся он от меня. Рем, в одних штанах, сидящих низко на бедрах, суетился у костра. Если бы не страшные, многочисленные шрамы, его спина была великолепна, твердые мускулы обтягивали плечи, красивыми лучами расходясь от позвоночника. И его задница была…

— Мира прекрати сейчас же! — Я невозмутимо пожала плечами и стала смотреть на небо, изредка бросая горячие взгляды на ардорца, он каждый раз вздрагивал, легкая дрожь проходила по его мышцам. Хмуро смотрел на меня. Такой серьезный!

Мы съели остатки вчерашней рыбы. Рем с радостью продемонстрировал мне свой трофей — арбалет разбойников.

— Теперь у нас будет мясо!

* * *

Был ясный солнечный день. Стояла тихая сухая, как всю предшествующую неделю, погода. До места встречи с таинственными помощниками осталась одна миля. Мы не далеко от Ходатска — это самый большой город в южной Креландии, здесь нам надо будет свернуть от южного тракта на запад. Начиная отсюда открывался другой территориальный пояс, иной мир провинции, тяготевший к другому, своему, центру притяжения. Леса росли тут уступами по горным склонам. Горы эти были старые, и уже не были горами а скорее каменистыми холмами, усеяные мелкими, острыми камушками, как будто гигантские великаны пожевали горы и выплюнули их раздробленными.

Сегодня нам пришлось оставить повозку в лесу и взгромоздиться на наших лошадок. Я больше и больше переживала за Рема. Он держался бодро, но я чувствовала его слабость от потери крови, знала стучащую боль в его голове. Внутри его черепа словно работали все кузнецы ада. Его тошнило. Сколько он еще продержится? Мы яростно спорили:

— Не доверяю я креландцам, нет, не пойдем, — в который раз повторял он;

— Без помощи того креландца мы оба были бы уже мертвы, — в который раз отвечала я. — Тебе нужна помощь целителя…

Рем нахмурился, — чтобы я не слышал больше этой ерунды про «ты-умрешь-и-мне-не-жить-тоже», — он все утро сердился и ворчал. Я понимала, что собственная слабость раздражала его, он боялся и волновался за меня, а тут я еще пристала с этими помощниками…