Цена предательства

Слуга поднес кубок с темной жидкостью, она разнесла по моим жилам щекочущее тепло. После второго кубка я уже ощущала беспечную уверенность. Мне теперь так естественно казалось, что все меня любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто-нибудь не полюбил меня, что я не могла не верить в искренность людей, окружавших меня. Я постоянно чувствовала себя в состоянии кроткого и веселого опьянения.

Я светилась и флиртовала, играла и зазывала. Моя походка сделалась томной и медлительной. Эжери кружил вокруг меня, я посылала ему горячие взгляды, облизывала губы, у него выступили мелкие капельки пота на верхней губе. Я пылала от счастья, заметил, я желанна! Все это было так ново, меня томило беспокойное любопытство.

— Мне надо подняться наверх, поправить прическу, — сказала я рабу, который стоял у стены. — А ты, раб, жди меня здесь и не вздумай даже шевельнуться, не то я рассержусь и накажу, — громко, чтобы все услышали меня, сказала я. Вокруг на меня смотрели уважительно. Грозная госпожа дикого, необузданного ардорца. Огромное количество мифрила на нем подчеркивало его потенциальную опасность и как уверенно и сильно я с ним держалась.

Я вышла на террасу, полную зелени и света. Этот маленький висячий сад располагался высоко на западной стене огромного дворца. Ослепительный диск заходящего солнца опускался к горизонту. В его преображающем блеске все окружающее казалось знаменами небывалой яркости.

Но еще ярче сверкали сказочные башни Меронии. Купола, минареты, здания, парки. Имперский дворец, на одной из террас которого стояла я, был выше всех остальных. Окруженный цветущими садами, он царил над великой столицей.

Колоссальное солнце село. сиреневые тени сгущались в бархатную ночь. Ошеломленная и подавленная окружающей красотой, я смотрела, как на улицах загораются огни. Зажглись они и на нижних террасах дворца.

Золотая луны поднималась в небо, в котором сияли мириады звезд, складываясь в загадочные созвездия и соперничая с трепещущими огнями города.

— Вот и ты, — произнес глубокий, тихий голос, — я ждал тебя.

Из тени показался Эжери.

— Ты здорово завела меня, моя дикая кошечка. Иди ко мне.

Что-то нехорошее горело в его глазах, что-то очень опасное. Я отступила на шаг. Он молниеносно схватил меня, прижав своим тяжелым телом, он обхватил мои запястья и задрал над моей головой. Его дыхание было частым и тяжелым. В этих сильных пальцах я ощутила себя тонкой и хрупкой. Желание душило его. Его дыхание стало прерывистым из-за едва сдерживаемой силы мужчина склонился надо мной.

Я открыла рот, чтобы выразить возмущение, но успела только выговорить: «что ты себе…», он, наклонившись поцеловал меня. Он просунул язык мне в рот, нагло и бесстыдно задвигал им во все стороны, то глубже, то ближе к моим губам. Он продолжал протыкаться в мой рот, проникая горячим, голодным языком, фрикции его бедер вдавили меня в стену. Что-то твердое и тяжелое вжалось в мой плоский живот. С ужасом я поняла, что это было, когда, не переставая целовать меня, он одной рукой судорожно начал поднимать юбку моего платья.

Мои губы задрожали под его губами, когда я всхлипнула: — Нет, не…

— Так хорошо, ты такая сладкая, давай, тебе понравится, проткнем тебя, ты ж этого хотела весь вечер! — Эжери заерзал, пытаясь потереться своими бедрами об меня, продолжая дергать мой подол. Ещё чуть-чуть и он добьется желанного и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.

Я пнула его коленом. Он втянул воздух и пробормотал проклятие. Мужчина надавливая на меня всем своим огромным телом, не давал мне сделать ни одного глотка воздуха, у меня закружилась голова, он обвился вокруг меня, вздохнул облегченно, он справился с моими юбками, дергает свой пояс, прижимая меня одной рукой, ногами, всем своим весом. Изо всех сил я выгнулась, чувствуя себя умирающей. Я понимала, что через минуту произойдет самое ужасное в моей жизни. Я могла только стонать, пока он бешено поедал меня своим ртом, словно не мог насытиться мной.

Вдруг какая-то страшная сила оторвала Эжери от меня, подбросила в воздухе и перенесла его тело, легко, как нашкодившего котенка, на другую сторону террасы. Я, как можно скорее поправив юбки, с ужасом увидела, что мой раб легко держит Эжери за шкирку и цедя что-то гневное сквозь сжатые губы, отшвыривает его от себя. Эжери вылетает в бальный зал, больно ударившись головой о мраморный пол. Таким злым я еще никогда не видела своего раба — лицо его преобразилось… Мускулы лица напрягались, вены вздувались, неистовый взор стал подлинно грозным, губы дрожали, он был похож на могучего мага, которого все окружающие так боялись. В последних лучах заходящего солнца мне даже показалось, что его глаза отдавали темно-красным оттенком. Темные тени террасы создавали обманчивую иллюзию расползавшихся черных узоров-молний от его висков к скулам. Из носа у него хлестала кровь.

— Мерзкий насильник, низкое создание, — Рем неотвратимо приближался к пытающемуся отползти Эжери, сейчас убьет.