Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР, 1941–1945

Поэтому состояние дел в нерасчищенных лагерях в Советском Союзе продолжало оставаться ужасающим. 14 декабря Гитлер сам узнал от Розенберга, что на Украине каждый день умирают от голода 2500 советских пленных. Шесть дней спустя доклад, составленный полковником фон Крозигом, начальником штаба при Карле фон Роке, показал, что в зоне группы армий «Юг» находятся 52 513 советских пленных, все еще живущих в трех транзитных лагерях: Александрии, Новоукраинке и Сталино (совр. Донецк). Смертность там доходила до 80 процентов в год. В четвертом, но постоянном лагере ситуация была такой же. Там на 20 декабря находилось 22 776 заключенных, и ежедневно умирало пятьдесят человек. Фон Крозиг писал, что если освобождение украинцев, которое Гитлер остановил в ноябре, возобновить, то число в 75 тыс. пленных в четырех лагерях сразу же уменьшится на 21 846.

13 января фон Крозиг послал еще один доклад, на этот раз Эдуарду Вагнеру в его отдаленную твердыню в Мауэрвальде в Восточной Пруссии. Положение в этих четырех лагерях стало намного хуже, и, по подсчетам, треть заключенных должна была умереть до конца марта. К Вагнеру обращались с призывом послать продовольствие и прекратить использование пленных на тяжелых работах, «в противном случае все они умрут через несколько месяцев».

Самой плохой славой пользовался лагерь в Сталино. Лейтенант, вернувшийся на фронт, пересказал некоторые истории майору Хайнцу Херре, начальнику штаба в одной из частей XXXIX корпуса. В итоге этот русскоговорящий майор сам побывал в Сталино. Это стало его «путешествием в Дамаск». Увиденное им ужасное зрелище привело его в ряды мятежных сторонников прорусской политики, среди которых ему суждено было сыграть значительную роль.

26 января, через две недели после рапорта фон Крозига Вагнеру, Херре увидел, что пленных разместили на постой в здании средней школы в городе Сталино. Он увидел аудиторию, большие залитые светом классы и игровые площадки — типичная витрина марксистского образования, какую показывали изнывающим от скуки туристам в довоенном Советском Союзе. Но площадки были перекопаны для братских могил, а классы забиты живыми людьми вперемешку с мертвыми. Здесь распоряжался престарелый капитан-резервист. В 1946 г. советское обвинение зачитало его имя как Гаубель. Сидя в грязном домике сторожа, капитан попытался помешать Херре войти и предупредил его, что тот умрет от тифа. Но в конце концов нежеланный высокий гость обошел все вокруг в сопровождении лейтенанта, делавшего это по принуждению, притом пахнувшего крепким напитком. Они вошли в первую из трех аудиторий для лекций; она была отведена работоспособным пленным, которые в то время были на работе, и помещение было пустым. Херре ощутил ледяной холод и заметил, что повсюду на полу замерзшие экскременты и моча. Вторая аудитория была предназначена для относительно пригодных для работы людей. Она была настолько забита людьми, что русские не могли сидеть, а только должны были поддерживать друг друга. Те, кто уже не мог стоять, сползали на землю, и их затаптывали. Некоторые в самом деле были уже мертвы. Но даже и это превзошла третья секция, которая была отведена для пленных, непригодных для работы. Херре увидел, как мертвые и живые лежат вместе в равных условиях, сложенные между длинными рядами детских парт. И везде он видел русскую лагерную полицию с тяжелыми дубинками, пожилых немецких резервистов, у которых нервы были натянуты как струны и которые не снимали пальцев со спусковых крючков своих винтовок, и лейтенанта, издававшего густой запах шнапса.

Кто сможет сказать, насколько дольше такие условия существовали бы в Сталино? Херре, как и многие германские офицеры до него, писал докладные. Он всю свою жизнь был связан с влиятельной, по общепринятому мнению, персоной в ОКВ — начальником отдела пропаганды вермахта полковником Хассо фон Веделем. В действительности это был не самый лучший способ обращаться к властям предержащим. Ведель не был динамичной личностью. Поэтому на докладную записку Херре ответа так и не последовало, но Ведель, вероятно чтобы успокоить его, содействовал его переводу в ряды бюрократии ОКВ. С апреля 1942 г. Херре работает под началом полковника Гелена в важном отделе разведки, именуемом «Иностранные армии Востока». И там мы снова встретим Херре.