Цена принцессы

– Кьяра? – Волнение в его голосе стало для моей надежды призывным огоньком в ночи.

Он смотрел так, что мои коленки подогнулись. И во рту пересохло. И умные мысли улетучилась вслед за смелостью. Я испугалась, что он спросит, почему я здесь.

Не спросил.

Герцог Холгер сделал шаг вперед. Я невольно отступила.

– Кьяра, ты решила еще раз пожелать мне спокойной ночи? – В его голос вернулось богатство оттенков.

– Нет. Я уже высказала свои желания.

– И поэтому ты сейчас пятишься к выходу из комнаты? – вкрадчиво и насмешливо спросил Кай.

Я трусиха, да. И готова сбежать. Правильно, что дверь закрыла, как вошла, а то уже бежала бы по коридору, теряя туфли.

– Кьяра, ты не ответила. – Он склонился, обжигая дыханием мое лицо, ниже, еще ниже. – А знаешь, не отвечай. Этого достаточно.

Поцелуй опалил губы. Он не был нежен, как наш первый, в ночь после гонок на дракенах. И не был страстным, как последующие за ним. Поцелуй-нападение – голодный, пугающе жадный и грубый.

Но нежности я и не хотела. Я боялась, что он оттолкнет, опомнится, выставит вон.

И когда Кайрон оторвался от моих губ, я испуганно вцепилась в его плечи. Пальцы заскользили по голой коже.

– Не прогоняй меня, – произнесла одними губами беззвучно.

Услышал и покачал головой:

– И не надейся.

Подхватив на руки, он отнес меня на возмущенно заскрипевшую под двойным весом кровать. Опустился рядом и, опираясь на локоть, поцеловал. Мягко, тягуче-нежно. Сладко упоительно, до потемнения в глазах. А затем мужской рот снова алчно впился в мои губы. Словно Кайрон боролся с собой, боясь напугать и в то же время опасаясь, что растаю как сон, и потому ему жизненно важно чувствовать меня сильнее, заполучить быстрее.

Дождь из быстрых поцелуев упал на шею и грудь. Когда платье оказалось на полу, а не на мне, я не заметила. Необычные ощущения туманили сознание. Я растворялась в прикосновениях, терялась от его горячечного шепота:

– Кьяра… моя Кьяра…

Всего три слова, и даже не главных, а я сходила с ума от счастья. И боялась поверить. Неужели он меня… Нет, нельзя думать об этом!

Руки Кая гладили, сжимали. Губы и язык неутомимо исследовали мое тело.

Меня переполняло счастье – я наслаждалась ласками любимого мужчины. Моего первого, пусть он об этом и не знал.

Он покрывал мою грудь поцелуями, сводящими с ума. Висящий на его шее холодный медальон из серебра добавлял остроты ощущениий, время от времени скользя по моей коже, задевая чувствительные горошины сосков. Рука Кайрона, лаская, проложила путь к низу живота, пальцы по-хозяйски проникли меж сомкнутых бедер.

От первых сокровенных прикосновений я застыла потрясенно. Протестующе застонав, попыталась избавиться от вторженцев, холодея при мысли, что Кайрон слишком быстро раскусит мой большой обман.

– Расслабься, – шепнул он, покусывая мочку уха. – Позволь сделать тебе приятно.

Я подчинилась, внутренне сжимаясь от опасений слишком раннего раскрытия своей тайны. А вдруг остановится, решив преподнести мою невинность в дар Тенебришу? Или еще хуже – в обмен на избавление от проклятия?

Нет ничего страшнее в мире, чем любить мужчину и не верить ему полностью.

– Кьяра, ты мысленно далеко. Будь со мной, – тихо потребовал Кайрон и, коротко поцеловав, прикусил мне нижнюю губу.

Ахнув от неожиданности, вмиг вынырнула из невеселых мыслей к волнующей реальности.

Поцелуи Кая дурманили, лишая воли и контроля над телом. А от его нескромных ласк внизу, умелых и настойчивых, хотелось извиваться и стонать. И я не отказывала себе.

В какой миг я растворилась в ярких ощущениях? Не знаю. Это было похоже на наваждение. Сладкое, безграничное безумие.

Язык Кайрона двигался в моем рту синхронно с его пальцами. Быстрее, быстрее… еще быстрее.

Вспышка света перед закрытыми глазами. И бездна удовольствия, в которую я падала бесконечно.

– Кьяра, хорошая моя…

Мужчина осыпал мое лицо поцелуями, хотя это я должна была зацеловать его за невозможное наслаждение.

Когда он лег сверху, у меня перехватило дух. Тяжесть тела любимого – приятное и естественное ощущение.

Нежно гладя кончиками пальцев мои скулы, лоб, губы, он вклинился меж моих ног. Соединил наши тела и…

От неожиданности я прикусила ему палец.

Боль оказалась слабее удовольствия, и я почти сразу расслабилась, привыкая к необычным ощущениям.

Кайрон же навис надо мной, опершись на руки. И не двигался.

И я открыла глаза.

– Кьяра…

Его потрясенный взгляд принес почти столько же удовольствия, как и минуты назад пережитый пик высшего блаженства.

– Кьяра, – выдохнул он рвано, – ты…

– Да, – ответила на незаданный вопрос с затаенной гордостью.

– О богиня!

Я бы приняла на свой счет восторг, вот только это был не он.

Я отчетливо услышала в восклицании отчаяние и сожаление. И на сердце стало тяжко. Почему он расстроился? Решил, что зря отдала ему, связанному проклятием, девственность? Понимает, к чему это может привести? Сознательный патриот своей родины?