Цена принцессы

Мне захотелось его успокоить, сказать, что власти над королевскими артефактами и Сторожевыми Столбами он не получит – об этом я позаботилась. Но Кайрон очнулся, накрыл мой рот особенно нежным и страстным поцелуем, и я забыла о своих обидах.

Прервав поцелуй, с сожалением признался:

– Лучше бы ты сказала, что невинна. Я был бы осторожнее.

В моей душе расцвела весна. Он сожалеет совсем о другом!

– Меня устроило все, как прошло.

Кайрон хмыкнул:

– Вообще-то еще ничего не закончилось.

Он был нетороплив, давая время привыкнуть к новым для меня ощущениям. Дразняще медлителен и нежен. Удовольствие накатывало волнами – каждая последующая сильнее предыдущей.

– Кай, – простонала нетерпеливо.

Казалось, я сейчас умру, если не получу освобождение от накапливающего в самом низу живота томления.

Мужчина приподнял одну мою ногу так, чтобы она пяткой уперлась ему в ягодицу. Второй я обвила его уже самостоятельно. Наслаждение от этого усилилось, став ярче и полнее.

Безумно упоительные ощущения вознесли над землей. Я закричала, чувствуя накрывающее с головой наслаждение. Мгновение – и Кайрон разделил его со мной.

Одарив долгим, глубоким поцелуем, он перевернулся на спину так, чтобы я легла на него сверху.

– Ты восхитительна, лучик, – сообщил хрипло, поглаживая мою спину и то, что ниже.

Был ли герцог Холгер умелым любовником? О да, а еще щедрым и заботливым; пускай у меня и не было опыта, готова поклясться в этом своей бессмертной душой.

Позже, крепко сжимая в объятиях и пропуская пряди моих волос сквозь пальцы, он тихо попросил:

– Расскажи, как смогла обмануть Тенебриша.

Я напряглась:

– Может, утром? Я спать хочу и пить.

– Нет. Мне нужно знать все. Это важно, Кьярин.

Не сомневаюсь, что важно.

Герцог встал с постели и шагнул к столу с бокалами и вином.

– Нет! Морса, пожалуйста.

Он не придал значения моей нервозности. И сходил за кувшином, стоящим на табурете.

Кайрон не стеснялся наготы, и я наслаждалась видом его мускулистого тела. Наслаждалась без ложной стыдливости. Хочу запомнить эту ночь на всю жизнь, впитать в себя до последней капли.

– Держи свой морс.

– Спасибо. – Я сделала вид, что пью. Возвращая напиток, посоветовала: – Попробуй, какая вкуснотища.

Кай, не чуя подвоха, сделал несколько больших глотков.

Наблюдая, как он пьет, почувствовала себя предательницей. Но я не могла иначе. Сейчас не готова к откровенности. Свой коварный план стыдно рассказывать – слишком подлой я казалась даже самой себе. Отойду за ночь от его нежности, завтра будет легче врать и выкручиваться. А может, до Форка и не поговорим толком.

Кайрон вернулся в постель. Одарив сладким поцелуем со вкусом вишни, обнял, плотно прижавшись сзади.

– Тебе удобно?

– Очень.

А еще тепло и спокойно. Иначе и быть не могло, когда тебя гладят по руке и боку нежно-нежно, иногда спускаясь на бедро.

– Кьяра, о Тенебрише можешь не переживать. – Заявление – точно ледяная капель, упавшая с ветки дерева за шиворот. – Обещаю, я решу проблему.

Я насторожилась. Уж не думает ли он, что теперь сможет жениться на мне и управлять Сторожевыми Столбами? И благодаря им победить чародея? Я даже испытала слабое разочарование. Неужели мой любимый такой же, как остальные охотники за королевскими артефактами? Нет, не верится.

– Как решишь? Я верю, что рейкс одолеет темного чародея, но как быть с проклятием?

– Децем – мой единокровный брат, – веско произнес Кайрон, как будто это что-то объясняло.

Его пальцы вырисовывали плавные узоры на моей левой ягодице, успокаивая и в то же время дразня.

– История любви твоих родителей больше похожа на счастливую сказку. Прости, что лезу не в свое дело, но… – Я замялась, подбирая слова, уже не радуясь, что пошла на поводу у любопытства. – Но как тогда получился Децем Тенебриш?

Герцог подавил первый зевок. Слишком устал из-за событий последних суток или начало действовать снотворное в морсе?

– Мне было четыре, когда мама рожала мою сестру. Роды затянулись, а приглашенный в замок лекарь оказался недостаточно опытен, чтобы помочь ей. Был конец зимы, дороги размыло, помощи ждать было неоткуда – дракенов отец не любил и своего так и не завел.

– А как же родовые артефакты? – спросила я.

– Целительский останавливал кровотечение, поддерживал силы, но не мог перевернуть ребенка правильно. В общем, отец паниковал, попеременно моля и проклиная богиню, когда пришла она – женщина с волосами цвета льна и черными глазами. Она предложила помощь взамен на услугу. И отец согласился. Так сестра появилась на свет, а мама выжила, хоть и подорвала здоровье. Спасительница осталась у нас в замке, практически поселившись в библиотеке. Ее просьбой был полный доступ в архивы рода Холгер.

– Но там же записи Виктора, вашего предка-иномирца! – возмутилась я.

– Когда умирает любимая, согласишься на любое безумие, – обреченно вздохнул Кайрон. – Поэтому я не осуждаю отца за доступ к секретам, но до сих пор не понимаю, почему он повелся на очарование гостьи.