Цена Шагала

- Да нет, вы утрируете. Вы здесь, на Западе, вообще мало что понимаете в нашей жизни. Не такая уж это и мафия и ничего такого уж страшного нет. Речь идет о вполне респектабельных людях, редко пользующихся услугами определенного сорта персонажей. Впрочем, это не важно. Вы пейте вино, ешьте, - решил сменить тему Сорин.

- Спасибо, я не голодна, а вот вам - вам необходимо поесть. Тем более, что ваши силы так истощены, это видно невооруженным глазом. И обязательно пейте вино, - продолжала Люси. - От этого лучше работает сердце и циркулирует кровь. От этого вы быстрее пойдете на поправку.

- Конечно, конечно, - пробормотал Сорин, зевнув и понимая, что сейчас он погрузится в пучину сна. - Знаете, Люси, мне, пожалуй, нужно немного поспать, я сильно устал.

- Да-да, конечно, Эндрю, я и так засиделась.

- Вы, - произнес вдруг Андрей, - не могли бы… В общем, могу ли я вас как-нибудь еще увидеть? Мне бы хотелось, когда я буду лучше себя чувствовать, повести вас в какой-нибудь ресторан, если, конечно, вас не шокирует мое предложение.

- Нет-нет, я же не американка, - засмеялась девушка. - Я вам оставлю свой номер телефона, или сама вам позвоню.

Она черкнула на гостиничном блокноте свои координаты, потом легко встала с кресла и, послав Сорину легкий воздушный поцелуй, исчезла за дверью номера. А Андрей, сделав несколько шагов до кровати, рухнул без сил.

- Вот что, Василий Семенович, - говорил следователю по особо важным делам Трегубцу начальник его отдела Николай Николаевич Ковалев. - Запряги кого-нибудь из своих архаровцев и сделай мне установочку на Токарева Виталия Сергеевича.

- Токарев? - удивился Трегубец. - По какому же делу он у нас проходит?

- Ни по какому не проходит. Генерал приказал. И давай побыстрее. Сам знаешь: начальство ждать не любит.

- А что нужно-то?

- Все, все, Василий Семенович, что мне тебе рассказывать? Где учился, на ком женился, кто родители, где живет, друзья, знакомые, связи.

- Николай Николаевич, ты меня за дурочку-то не держи. На такие сведения не один день уйдет.

- А тебе за один день никто и не предлагает. Но быстренько, в темпе вальса, так сказать. Генерал три дня дал. А то смотри: опять ослушаешься - вообще из органов полететь можешь.

- Да не пугай, Николай Николаевич, пуганые, - устало сказал Трегубец.

- Пуганый не пуганый, а окладом и пенсией небось дорожишь, а? - И Ковалев хитро подмигнул Трегубцу.

- Пенсией? Николай Николаевич, работу я свою люблю.

- Ну вот, коли любишь… Все, свободен.

«Ну что же, - думал Василий Семенович, сидя в своем кабинете, - с начальством не поспоришь. Это все равно, что против ветра ссать. Только вот непонятно, откуда у нашего генерала такой интерес к какому-то Токареву?»

Первые данные о директоре фирмы «ТОК» Василий Семенович Трегубец получил уже к вечеру. Ничего особенного: 35 лет, за плечами Институт международных отношений, работа третьим секретарем посольства в Германии, не привлекался, не был, не состоял. Женат, разведен. Занимается посредническим бизнесом: чай, масло, автомобили. Видимо, не брезгует и еще чем-нибудь, но это не волновало Василия Семеновича: кто сейчас до конца честен. Налоговые декларации заполняет вовремя, а что укрывает - так это уж все его. Знакомств пол-Москвы, да вот друзей нет. Не скуп, не злопамятен, по крайней мере, так говорят. Общителен, легко сходится с людьми, хотя и немного нервен в поведении. Никаких особенных криминальных связей не имеет.

Перечитывая страницу за страницей оперативной разработки, Трегубец не мог понять, зачем генералу Полозкову понадобился какой-то малозначительный Токарев.

На следующий день, скорее для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, он отправил пару своих ребят по новым адресам, слегка расширив круг изучаемых лиц вокруг Токарева. «Вот что, - напутствовал он своих ребят. - Покопайтесь в его институтских связях, да, собственно, и в школьных можно посмотреть. С кем он там дружил, приятельствовал, может быть, недавно кто-то появился из тех, с кем он один учебник физики разрисовывал и с лекций сбегал». И опять зазвонили телефоны, забегали люди, от адреса к адресу мчались черные автомобили, развозя оперативных сотрудников на доверительные беседы.

К вечеру у Трегубца на столе скопился ворох бумаг с протоколами бесед, именами, адресами и телефонами бывших приятелей Виталия Сергеевича Токарева. И вновь Василий Семенович начал просматривать стремительно растущую бумажную стопку в надежде обнаружить, ради чего все-таки Сергей Сергеевич Полозков так накрутил хвост своему подчиненному. Выуживая из моря информации важнейшие оперативные сведения и составляя из них небольшую точную справку для генерала, Трегубец вдруг наткнулся на знакомое имя: Сорин. Да ведь это дело о стрельбе в маленьком кафе в Замоскворечье!

Их там было двое: Виноградов, ну конечно, Всеволод Артемьевич, погибший в Питере, точнее, под Питером, и Сорин, пропавший неизвестно куда.