Цена сомнения

Роджер заколебался, потом отнял трубку от уха и посмотрел на неё так, словно она должна была помочь ему принять решение, и повесил её обратно на рычаг. В пластмассовом корпусе как раз вновь зазвучал угасающий, удаляющийся голос сержанта с тем же вопросом:

— Вы хотите сообщить… — но тут раз — и всё замерло.

Нет, подумал он, ничего я не хочу сообщать. Я уезжаю из этого города и ото всех этих телефонов, потому что не желаю разговаривать с полицейскими. Ну и что делать? Я не хочу обсуждать этот вопрос ни с кем, а тем более с полицией, и что теперь? И правильно, подумал он, открыл дверь телефонной кабины, вышел из неё и пересек помещение аптеки. Смуглая Амелия по-прежнему сидела за кассой. Когда он приблизился к ней, она улыбнулась ему и спросила:

— Вы снова здесь? А я и не заметила, как вы вошли.

— Да. Сделал круг и вернулся, как фальшивая монета.

— Отправили ваши поздравления?

— Да.

— Нашли своего друга из полиции?

— Нет.

— Как же так?

— Я подумал: ну откуда у меня могут быть друзья в полиции?

— Ну и ну! — воскликнула Амелия и весело засмеялась.

— Вы когда кончаете работу? — спросил Роджер.

— Что?

— Я говорю: во сколько вы освобождаетесь?

— А что?

— Я хотел бы вырваться из города.

— Что вы имеете в виду: вырваться из города?

— Выбраться отсюда.

— В смысле домой?

— Да нет, не домой. Та же клетка. Этот город — большая клетка, а Кэри — маленькая. Но и то, и другое — клетки. Верно?

Амелия улыбнулась и с любопытством взглянула на него.

— Не знаю, — промолвила девушка.

— Давайте снимайте свой халат, — медленно проговорил Роджер, — и вешайте его вон на тот крючок, справа, видите?

— Вижу.

— Повесьте его на крючок и скажите своему хозяину, что у вас жутко разболелась голова…

— Но у меня не болит голова…

— Да, да, ещё как болит, и вы больше не можете сегодня работать.

Амелия пристально посмотрела не него.

— А зачем это? — спросила она.

— Поедем с вами за город.

— Куда?

— Еще не знаю.

— И когда?

— Там увидим. Сейчас главное — сделать то, что решили, а решили мы — уехать за город, и как можно скорее.

— За вами что, полиция гонится? — вдруг спросила Амелия.

— Нет. — Роджер широко улыбнулся. — Чтоб мне провалиться на этом самом месте, никакая полиция за мной не гонится. Ну так что будем делать? Заболит у нас голова или нет? Повесим халат на гвоздь, пойдем со мной или нет?

Амелия в нерешительности пожала плечами.

— Не знаю.

— И когда вы будете знать?

— Сразу же после того, как вы скажете, чего вы от меня хотите.

— От вас? А что, разве от вас кто-то чего-то хочет?

— Раз ты цветная, то все.

— Но не я, — заверил её Роджер.

— Да-а?

— Да.

Амелия продолжала пристально смотреть на Роджера.

— Не знаю, что и делать, — наконец произнесла она.

— Повесить халат на гвоздь, — шепотом посоветовал он.

— А-а.

— Плюс головная боль.

— М-м…

— Такая, что работать не можете.

— М-м…

— Я буду ждать вас на улице. На углу. Через пять минут.

— А зачем? — снова спросила она.

— Отдохнем, повеселимся, — ответил он, повернулся и вышел на улицу.

Через пять минут Амелия не появилась. Не вышла она и через десять минут, а к концу пятнадцатой минуты он понял, что она вообще не собирается выходить. Он встал на возвышение под витриной аптеки и вытянув голову, заглянул внутрь. И увидел, что Амелия по-прежнему сидит за кассой и нет никаких признаков того, что она пытается отделаться от халата или сказать хозяину, будто у неё заболела голова. Да-а. Роджер пошел прочь от аптеки, размышляя о том, что для него это жестокий удар, потому что девушка по-настоящему симпатичная, да к тому же у него никогда не было небелой знакомой, а неплохо бы заиметь. Теперь, когда он решил не ходить в полицию со своим делом, ему все равно не пришло в голову, что пора ехать в Кэри. Он уже пытался объяснить Амелии, что Кэри, этот большой город и полицейский участок возле парка — всё это одно и то же, разница между ними в степени, всё зависит от того, как их сопоставить. Полицейский участок — это маленькая клетка, Кэри — клетка чуть побольше, а этот город — громадная клетка, и везде человек взаперти, в то время как он стремится к развлечениям и удовольствиям. Именно об этом, подумал Роджер, они начали говорить вчера с Молли, когда речь зашла об одиночестве и так далее. Но потом вдруг вместо этого она повела разговор о человеке из Сакраменто.

У Роджера действительно никогда в жизни не было симпатичной девушки, и Молли представлялась ему такой простушкой, пока в два часа ночи… Впрочем, что теперь об этом… А эта девушка из аптеки — симпатичная, что и говорить. Поэтому она и не вышла к нему. Да он заранее знал, что не выйдет. По-настоящему симпатичные девушки никогда не принимали его приглашений. А тут оно и к лучшему. Если бы кто-нибудь из Кэри увидел его здесь с цветной девушкой, пусть наполовину и испанкой, то не дай Бог, чтобы об этом узнала его мать, она дала бы ему! Дело не в том, что его так уж волнует, что об этом подумает мать. Если бы оно было так, он давно бы уже катил в свой Кэри, вместо того чтобы торчать в этом городе и думать о том, как бы повеселее распорядиться своим свободным временем.