Цена спокойствия

Чтобы скрасить ожидание, Параскева расположилась в беседке, достала из-за ворота амулет, зажала его в ладони, прикрыла глаза и чуть ли не в миллионный раз занялась изучением своего тела. Ей очень хотелось понять, какая у вместилища червоточина и почему она мешает наслаждаться в полной мере жизнью и Силой. Пока слабое звено нащупать не получалось — Ирина Марушкина была на редкость здоровой девушкой.

Погружение в себя прервало резкое карканье. Женщина вздрогнула и открыла глаза. Нахохлившийся Родион сидел на перилах.

— Узнал что-нибудь? — колдунья спрятала амулет и изящно, с вывертом, махнула рукой.

К ведьмаку вернулся человеческий облик, он устало опустился на пол беседки.

Глава 11.2

— Маня! Маня, едрит твою налево! Очнись!

Чья-то тяжёлая рука безжалостно треснула по щеке.

Сознание вернулось вместе с пониманием того, что Славка не будет долго ждать, прежде чем ударить во второй раз, поэтому Марина торопливо открыла глаза. И дёрнулась, увидев перед самым носом мозолистую ладонь.

— Хорош! Ты ей так все мозги отобьёшь! — в последнюю секунду Вероника успела перехватить мужскую руку.

— Тётя Марина! — Настя бросилась на грудь крёстной. — Мы так испугались!

Приреченская колдунья по-прежнему находилась внутри развалин. Спину холодила осенняя земля, а вокруг суетились спутники.

— Держи. — Максим протянул кусочек сахара. — Приди в себя сначала.

— Не надо, — с удивлением сказала Марина, — я себя прекрасно чувствую.

— Чё? — приподнял одну бровь Слава. — Впервые от тебя такое слышу.

Марина мягко отстранила девочку, села и пошмыгала носом:

— И крови нет. Странно. — Потом, вспомнив, воскликнула: — Где он?!

— Кто?

— Амулет! Я его в руках держала!

— Вон, на животе, — кивнула Ника. — В складках футболки.

Сычкова дрожащими руками схватила украшение, повесила его на шею и спрятала под одеждой. Металл по-прежнему был приятно тёплым.

— Может, пойдём отсюда? Я всё боюсь, что эта каменюка материализуется, и мы окажемся у него в ж… — Славка покосился на девочку, — в желудке.

Никого упрашивать не пришлось. Марина шла вместе со всеми, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Никаких последствий обморока она так в себе и не заметила.

Только когда компания уселась вокруг погасшего костра на стоянке оборотней, Бондаренко спросил:

— Так всё-таки, что произошло? Вспышки нас очень напугали.

— Какие вспышки?

— Ну… Мы Настюшей тебя там оставили, и как только сюда дошли, вокруг развалин поднялся ураган…

— Выло — страх! — влезла в беседу девочка. — Чуть камни не повыворачивало!

— Настя, не перебивай взрослых. Во внутреннем круге появились вспышки, словно маленькие молнии пляску устроили. Минут десять воздух бесновался.

— Мы, как придурки, вокруг бегали-бегали, — подключился к рассказу Коваль, — но ветер не давал к тебе подойти. А потом всё закончилось. И ты лежишь. Так что давай, колись, что за амулет такой.

— Пап, может, огонь разожжём? — снова подала голос Настасья и поплотней закуталась в отцовскую куртку. — Холодно.

— Дров почти не осталось. А нам ещё назад ехать. Вдруг через зимнюю зону Вырая? Потерпи. И помолчи, я же просил.