Цена страсти

Эрон приготовился к новым и новым знакомствам, однако отметил, что никто из присутствующих не спешит представить его юноше, странно знакомому на вид, что отирался за спинами собравшихся. Эрон тотчас смекнул, что это и есть Лисандр. Он взглянул на парня искоса. Электра как-то обмолвилась, что ее брат очень мало говорит. А это означало, что ему, вполне вероятно, удастся и дальше оставаться Хейстингзом…

– А вот наша младшенькая. – Миссис Уортингтон взмахнула шелковым платочком, и вперед выступила маленькая девочка.

Эрон оглядел тщедушное создание, стоящее перед ним. Волосы у девочки были рыжие и завивались мелкими кольцами, точно как у ее отца – этого не могли скрыть даже странно заплетенные многочисленные косички. Он уверен был, что внутрь косичек вплетены птичьи перья, и лишь надеялся, что в прическе не закопошится ненароком живая пташка… Девочка была одета причудливо: в платье на вырост, пелеринку, из которой она давным-давно выросла, а на ногах у нее красовались огромные кучерские башмаки. И все это великолепие завершалось россыпью веснушек на носике, выпавшим передним молочным зубом, огромными зелеными глазами и дивно вылепленными скулами – глядя на них, с уверенностью можно было сказать, что в будущем юная леди легко посрамит первых красавиц королевства.

– Я Аталанта, – невозмутимо объявило странное существо. – Невероятно умна, но совершенно невоспитанна!

Это было уже чистейшее, первостатейное безумие! Утратив чувство реальности происходящего, Эрон даже не улыбнулся.

– Я Хейстингз, мисс, – отвесил он девочке поклон. – Невероятно симпатичен, однако не оценен по достоинству…

…Сейчас он говорил про Хейстингза, настоящего Хейстингза, ей-богу!

Странная девочка мрачно улыбнулась:

– Как, впрочем, и я… Никто меня не ценит. По моему опыту, это довольно досадно, не правда ли?

Эрон изобразил лукавую усмешку Хейстингза:

– Это уж как пить дать, мисс!

Дитя повернулось к высокому молодому человеку, которого представили как Дедала. Причудливое имечко, что и говорить…

– Он мне нравится, Дейд! – сказал ребенок.

Дейд (трижды хвала тому, кто выдумал прозвища!) лишь прищурился:

– Это-то меня и беспокоит…

«…Эх, мне бы только выбраться отсюда!»

– Почта для мистера Хейстингза, миссус.

Дородная седеющая женщина, по виду домоправительница, щеголяющая в пышном фартуке, вручила письмо хозяйке дома.

– Как, уже? Вы просто гений, мистер Хейстингз!

Миссис Уортингтон протянула ему конверт, даже не взглянув на него, а вот Дейд даже шею вытянул, пытаясь разглядеть адрес. Весьма скептический юноша… Впрочем, мог ли Эрон, сейчас и сам беззастенчиво лгущий, его осуждать?…

Впрочем, каракули на конверте были практически нечитаемы – можно было лишь различить печать гостиницы «Зеленый Ослик». Внутри обнаружился листок дорогой веленевой бумаги, подписанный Сереной, кузиной Эрона, в последнее время безотлучно дежурившей у ложа недужного графа. Чуть отойдя в сторону от толпы, Эрон распечатал послание.

«Здоровье графа идет на поправку. Он уже может сидеть и сам принимает пищу. С каким облегчением я услышала его голос, когда он вновь смог говорить! Доктор выражает опасливые надежды, однако предупреждает, что дедушка все еще очень слаб. Любое огорчение может вновь усугубить болезнь. С искренним сожалением, предлагаю тебе отложить свой визит всего на несколько дней. Прошу тебя, Эрон! Сделай это ради меня!

Заранее бесконечно благодарная,

Серена»

Эрон задумчиво сложил листок. Несколько дней? После всех этих долгих недель пути домой сейчас он чувствовал, будто запнулся на лестнице о несуществующую ступеньку…

Теперь, доставив в Лондон юных леди в целости и сохранности, Эрон был уверен: никто не посмел бы осудить его, если бы он отказался их сопровождать и устремился в путь к вожделенной цели. В конце концов их судьба не его печаль. Это решительно его не касается! Однако любопытство все же перевесило стремление к дедовым миллионам… Не говоря уже о досадном чувстве ответственности за честь мисс Электры Уортингтон!

Эрон огляделся вокруг. Этот дом был воплощением хаоса и безумия – словом, всего того, что он ненавидел всей душой и с чем решительно не желал никогда более связываться!

И все же он не мог уехать. По крайней мере до тех пор, пока не удостоверится, что Электра не пострадала от последствий своего сумасшедшего поступка, он обязан находиться рядом и приглядывать за ней…