Цена свободы

- Однако, - сказал Толвин; его голос становился жестче -- он говорил то, что, как думал Таггарт, и являлось его главным аргументом, - мы также должны помнить, что во время войны на границах происходили некоторые социальные и политические изменения. -- Он сделал небольшую паузу. -- Мы не знаем, что происходит внутри Пограничных Миров. Мы не знаем, могут ли эти налеты отражать какие-то изменения в правительствах Пограничных Миров, рост преступности на самой границе, или же это просто беспорядочные террористические акты или даже обычное пиратство. -- Он снова ненадолго замолчал. -- Пока мы не достанем точных улик, однако, мы должны считать, что Пограничные Миры остаются, как и были всегда... - на этот раз пауза означала небольшой налет скептицизма, - нашими друзьями.

Терроризм, подумал Таггарт, представляет собой много вещей, но он никогда не бывает "беспорядочным". И все знали, что Пограничные Миры отказывались вернуть носители, полученные от Земли, долгое время после начала войны с килрати. Хмурые лица в аудитории подсказывали ему, что он не был единственным сенатором, которого посетили подобные мысли. Он слегка улыбнулся, забавляясь умением Толвина играть за две стороны одновременно.

Толвин схватил подиум обеими руками и агрессивно наклонился вперед.

- Я не знаю, кто это делает, - медленно и отчетливо проговорил он, придавая моменту драматизм, - но я выясню. А затем... я остановлю их.

Сенаторы начали аплодировать и приветственно кричать. Таггарт раз за разом бил молотком по столу, пытаясь восстановить порядок. Он подождал, пока шум не уменьшится до тихого гула, затем посмотрел на Толвина. Толвин замечательно все провел, собрав сенаторов и построив дело. Любой депутат, не поддержавший позицию Толвина, мог быть обвинен в сочувствии Пограничным Мирам или поддержке этих нападений. Никто не хотел попасть в такую ситуацию перед столькими камерами.

Таггарт понял, что у него есть два выбора: он мог либо идти по курсу толвиновской бури, либо быть снесенным ею. Решение было не слишком сложным. Он надел то, что называл "политическим лицом" -- вежливое, дружелюбное выражение, которое было на лицах всех в этом зале большую часть времени.

- Адмирал, - начал он, пытаясь говорить с таким же чувством присутствия, как и Толвин. Его собственный стиль был более "народным" и не слишком подходил для подобных случаев. - ...Наши отношения с Пограничными Мирами были испорчены этими, м-м-м, инцидентами. Они заявляют, что тоже пострадали от подобных нападений и озабочены тем же, что и мы. Отношения между нашим правительством и Пограничными Мирами очень натянуты, и мы хотим, чтобы эта ситуация разрешилась как можно быстрее. Время имеет большое значение.

Толвин серьезно кивнул.

- Я возьму это дело под свой личный контроль. -- Он возвысил голос. – И я использую все силы, имеющиеся в моем распоряжении, чтобы найти преступников... и обезвредить их. -- Он улыбнулся акульей улыбкой.

Таггарт сглотнул, представив, как Толвин направляет носители на границы, и как на это скорее всего отреагируют Пограничные Миры. Он попытался придумать, как бы замедлить развитие этой ситуации. Он открыл рот, чтобы предложить не столь заметную реакцию, затем поднял голову, испытывая неудобство от того, что все голографические камеры в Зале заседаний были направлены на него.

- Ассамблея ждет результатов вашего расследования, - неубедительно проговорил Таггарт. Он пытался направить победу Толвина в другое русло, чтобы сделать его комиссию скорее исследовательской, чем действующей. -- Мы обдумаем план действий через, ммм... две недели после вашего полного доклада.

Толвин показал, что любезно принимает предложение. Таггарт знал, что Толвин получил, что хотел, и сейчас мог позволить себе любезность. Толвин слегка повернулся. Таггарт был почти уверен, что он сделал это для того, чтобы камеры лучше видели его. Он слегка возвысил голос, четко произнося слова для журналистов.

- Спасибо вам, Паладин. Когда вы служили под моим началом, я всегда знал, что могу рассчитывать на вас, - сказал адмирал. -- Я принимаю ваш вотум доверия от имени Агентства Стратегической Готовности, и мы сделаем все возможное, чтобы уложиться во время, отведенное вами.

- Две недели, - сказал Таггарт, уверенный, что Толвин играет с ним, и раздраженный замечанием Толвина о том, что он когда-то был в его подчинении. Он поискал признаки самодовольства или победы в глазах адмирала, но ничего не увидел. Выражение лица Толвина осталось хладнокровным и неподвижным.

Адмирал еще раз слегка улыбнулся ему.

- Две недели.

Таггарт кивнул; Толвин повернулся к трибуне спиной. Только что Таггарта заставили согласиться на двухнедельную неизвестную операцию с неизвестными силами на потенциально взрывоопасной границе. Он лишь надеялся, что Толвин знал, какого черта он все это затеял. Для их же блага.

***