Цена свободы

Продолжая удерживать юношу в таком положении с заточенным гвоздем у горла, он быстро стал оглядываться и заставлять Алексея вместе с ним пятиться к выходу.

- Слушай меня внимательно, Антоша, - цедил Мефодий, крепко прижимая к себе трясущегося графа, - я пока его милость с собой заберу в качестве гаранта. Вздумаешь кричать, тотчас же бросишь людей вдогонку или известишь батюшку, труп юного Ланского будет на твоей совести. - Да, ваша милость? – с сарказмом спросил конюх, потираясь о бедра Алексея. – Мефодий вам славно послужил, теперь уж и вы, будьте любезны, верните должок. Или, может, еще вашей голубой кровушки малость попускать?

- Антон Николаевич, умоляю, сделайте так, как он велит! - прохрипел Ланской, покрываясь крупной дрожью. - Не преследуйте нас! Мой дядюшка его все равно отыщет и насмерть запороть велит, ежели не вздернет на виселице прежде!

- Вы не в том положении, чтобы мне угрожать, - бросил Мефодий, подталкивая Алексея к выходу, - я запру тебя тут до утра, ключи оставлю в замке, - процедил он Антону, - кто-нибудь из слуг на заре тебя обязательно выпустит. Его милость я отпущу, как только буду уверен в своей безопасности. Помни, его жизнь в твоих руках.

Выйдя в безлюдный коридор и заперев кабинет на ключ, Мефодий быстро обернул к себе Алексея и страстно поцеловал.

- Кажись, получилось, - тихо прошептал он.

- Даже я от тебя такого не ожидал, - возмущенно молвил Ланской, следуя за своим другом к выходу, – взять и пустить мне кровь.

- Зато наш драгоценный Антоша остался невредим, хоть и напуган до усрачки, - в тон ему ответил Мефодий. – Пусть теперь отдувается перед батюшкой и его милостью. Вот потеха будет. Взглянуть бы одним глазком.

Оказавшись на ночном подворье, они побежали в сторону выездных ворот, где их ожидало четверо резвых жеребцов, а также камердинер его светлости Лука Парамонов и мать Мефодия Трина Егоровна.

Достав из кармана брюк белоснежный платок с вышивкой, Алексей стал промакивать шею, пытаясь стереть кровь. Вытирая на ходу кровавую струю, Алеша резко остановился, начиная шарить рукой по груди, животу, залезая ладонью в вырез сорочки до самого пояса брюк.

- Что? Что случилось? – спросил у него друг, быстро подбежавший к нему.

- Мой золотой империал, подарок матушки! – сокрушенно шептал Ланской, продолжая обыскивать свое тело на предмет пропажи. – Я потерял его, там, в кабинете, когда ты схватил меня!

- Я сейчас! – на полном серьезе бросил Трегубов, собираясь вернуться в усадьбу. И если его схватят, что ж, хоть матушке удастся обрести волю.

- Не смей! – твердо молвил Алексей, удерживая друга за руку. – Не стоит возвращаться. Видать, такова цена свободы. Бежим!

Глава 13

При ярком свете луны и звезд они добрались до того места, где было условлено.

- Сынок, Алексей Петрович! – радостно воскликнула Трина при виде чуток запыхавшихся молодых людей. – Ваша милость, у вас кровь! – заботливо добавила женщина, пытаясь предложить свою помощь.

- Пустое. Это сейчас не главное! – отмахнулся Ланской.

– Слава богу, у вас все получилось! – вздохнув с облегчением, вымолвил Парамонов. – Вот это его милость велели вам вручить, как только дело будет сделано. Но поспешим, господа! Скакать нам всю ночь придется, да единожды лошадей сменить! Мы с Триной Егоровной у границ Петербурга с вами распрощаемся, я намерен отвезти ее в ваш особняк, а вам двоим надобно будет ехать дальше. Зачем - узнаете из письма.

- Как ты, мама? – заботливо спросил Мефодий, крепко обнимая женщину. – Тебя барыня не хватилась?

- Я ей сонного зелья чуть больше обычного в чай плеснула, она без него не может. Думаю, до полудня отлеживаться будет.

- На, держи, - с улыбкой сказал сын, протягивая женщине вольную грамоту, - это твоя свобода.

- Жаль, что Кирилл Карпович не дожил до этого дня, - тихо сказала женщина, пряча грамоту в укромное место и с помощью сына садясь в седло.

Сев на своего жеребца, Мефодий ударил пятками в его бока, и вся благородная четверка пустилась в путь-дорогу дальнюю.

Ближе к рассвету они сделали остановку на одной из почтовых станций, где быстро умылись, поели, сменили гардероб и взяли свежих лошадей. Ланскому выдалась возможность ознакомиться с пачкой писем, что велел передать ему Павел Сергеевич.

Из письма, адресованного лично Алексею, он узнал, что ему с компаньоном Мефодием Изотовым надлежит направиться в Кронштадт и подняться на борт фрегата «Меркурий», который 10 июня отправляется с научной экспедицией в составе эскадры адмирала Сенявина с заходами в Ревель, Копенгаген и Портсмут.

Сойдя на берег, они смогут нанять экипаж, доехать до Лондона и снять жилье. К письму прилагалось несколько адресов знакомых вельмож, живущих в столице, кои могли поспособствовать его племяннику обжиться на новом месте и обрести нужные связи. Здесь же было несколько векселей на предъявителя, выписанных на имя Алексея.

Остальные письма были адресованы капитану фрегата и начальнику экспедиции и, как понял Ланской, носили пояснительно -рекомендательный характер.