Цена вопроса

– Упаси Бог. Этого ещё не хватало. Рано или поздно следы могли бы привести сюда. Нет, просто покупают. Я тебе говорила. Есть люди, готовые нам помогать в разного рода деликатных ситуациях.

– Уж куда деликатнее, – пробормотал Руслан.

– Выросшие дети могут быть обращены, когда достигнут восемнадцатилетия. Но никто не проходит обряда в таком юном возрасте. Это нерационально, учитывая, что после обращения мы не можем покидать пределов посёлка. Дети стараются на благо общины, получают образование… Ладно, это уже детали. Схема прекрасно отработана, – деловито оборонила Ирина.

Слегка вытянула перед собой руки и полюбовалась безупречным маникюром. Почти все пальцы были украшены красивыми золотыми кольцами: она явно неравнодушна к дорогим побрякушкам. Руслан прокручивал в голове её последние слова. Сейчас в Каменном Клыке живут около ста пятидесяти человек, обращённых в разное время. Он содрогнулся при мысли о количестве Сакрумов.

– Неужели никто не отказался? От обращения?

Ирина неприятно рассмеялась:

– Я же говорила тебе о необыкновенной притягательности Избранных. Стоит хоть раз заняться с кем-то из нас сексом, как отношения с людьми покажутся пресными и скучными.

Он промолчал, не желая её сердить, но всё же она догадалась, о чём он думает. До этого ведь может и не дойти. Практически влюбив его в себя поначалу, позже Шустовская стала ему отвратительна. Ирина слегка нахмурилась и неохотно пояснила:

– Для сложных случаев у нас есть Варвара.

– И что? – не понял Руслан.

Ирина объяснила. Вспоминать об этом было так же невыносимо, как и о беременности Маруси. Задвинуть бы это воспоминание подальше, запрятать поглубже… Но сейчас он не мог позволить себе такую роскошь.

Итак, Варвара. Дочь Евы. Как любят сейчас писать в объявлениях доморощенные маги и волшебники, потомственная ведьма. Дар, передававшийся в роду по женской линии, проявился в раннем детстве. Девочка умела останавливать кровь, вытекающую из раны, выявляла и лечила разнообразные хвори, понимала язык животных, видела события прошлого, обладала сверхъестественной проницательностью. Ева быстро поняла, что магические, как сейчас сказали бы, экстрасенсорные, способности дочери куда сильнее её собственных.

– У нас с Варей шесть лет разницы, она моложе меня. Но её посвятили, когда ей исполнилось тридцать три. «К этому возрасту полностью раскрывается, расцветает колдовской дар», – говорила Ева. Такой она и осталась навсегда. Меня посвятили в двадцать девять. Поэтому сейчас кажется, будто она чуть старше. До посвящения мы учились, путешествовали. Я, например, несколько лет жила в Петербурге, а потом в Париже. Занималась живописью, между прочим. Говорили, у меня есть данные. Позже покажу свои картины. Чудное было время, – ностальгически произнесла Шустовская, – мир так изменился с тех пор… А Варенька – о, она умница! Всячески развивала свои способности. Обучалась медицине и психиатрии, и сейчас продолжает своё образование. Уверена, она могла бы заткнуть за пояс любого профессора. И материал для исследований и опытов богатейший. Взять хотя бы твою дражайшую супругу. – Ирина качнула головой в сторону комнаты, где спала Маруся. – Поверь, чтобы грамотно ввести человека в состояние полнейшей прострации, подавить волю, отключить разум, заставить функционировать за счёт инстинктов, требуется немалое мастерство. Ведьма и опытнейший психиатр в одном лице – взрывоопасное сочетание. Она несколько недель нажимала на болезненные точки, расшатывала психику, размягчала мозг – и вуаля! Лёгкий завершающий штрих – и кто теперь твоя Маруся? Не то растение, не то животное. В таком состоянии она прекрасно исполнит роль Сакрума для тебя, дорогой.

…Ночь была на излёте, постепенно начинало светать. Руслан стоял возле забора, огораживающего территорию, которая должна была стать садом. Как Маруся радовалась, как мечтала посадить здесь сливы, персики, яблони. Развести огород, кормить их с Алиской овощами с грядки…

«Несколько недель», – небрежно бросила Ирина. Маруся так долго жила в аду! Когда это началось? Один Бог знает, что творила с ней Варвара, какие ужасы внушала, как издевалась… А он, занятый собой, погружённый в свою «влюблённость», ничего не желал замечать. Руслан вцепился в изгородь, до боли сжал руки. Искупить свою огромную вину можно только одним способом. Найти выход.

Он с тоской вглядывался вдаль. Где-то там шла нормальная, привычная, такая желанная и недоступная теперь жизнь. Это была одна из окраин Каменного Клыка, и дальше простирались километры целины – луга, перелески, овражки. Неосвоенная земля, никаких автодорог. Ну и что, бросил бы всё и пешком отправился, будь такая возможность. Куда-то да добрался бы. Но Маруся…

Эти земли, вероятно, тоже будут застроены: посёлок растёт, расползается уродливым чернильным пятном. Хотя, возможно, в той стороне как раз застройки и не будет. Существуют же, наверное, чёткие границы поселений? «Интересно, где проходят границы Каменного Клыка?» – подумал он.

Границы…