Ценник красивой жизни

Все знакомые после смерти жены убеждали Руслана, что человек не может быть один по определению, что в доме нужна хозяйка, женщина. Но женщин в своей жизни он встречал лишь как свидетельниц происшествий, а там не до романтики. Но вот если бы женщина умела готовить такие котлеты, как эта газетчица, он бы хорошо подумал!

– Старый дурак! К котлетам прилагается столько проблем, что лучше иди и жуй яйца.

На работу Руслан пришел пораньше и увидел у дверей Управления стоящую грустную Серафиму.

– Доброе утро! Вам чего не спится?! – воскликнул он удивленно.

– Я перед работой решила к вам зайти. Тут такое дело, – она переминалась с ноги на ногу. – Там, в магазине, когда мы с Дементьевой пили чай, я случайно, ну совсем случайно, забрала блокнот Тамары Кузнецовой.

– Очень интересно. Странные у вас случайности! – разозлился Руслан.

– Не сбивайте меня! – твердо сказала Сима. – Я принесла вам этот блокнот, но, конечно, я его посмотрела.

– Вы продолжаете воровать вещдоки с места происшествия, так-так. Очень интересно.

– Наоборот, я его нашла и принесла, могла бы этого не делать. – Сима протянула блокнот.

– Ну, спасибо, уважили, – ехидно произнес Аванесов.

Сима как будто этого не заметила и миролюбиво сказала:

– Я могу следствию пользу принести. Давайте сегодня опять по-соседски встретимся около мусорки в восемь часов и пообсуждаем, мне есть что вам рассказать. Правда, я Риту видела только маленькой и очень давно.

– Поэтому не узнали?

– Не узнала, клянусь, не узнала, хотя что-то у меня внутри екнуло, мне казалось, что я ее должна знать.

Аванесов вскинул брови.

– Ну, около мусорки у меня еще свиданий не было. В девять, я к восьми не успею вернуться с работы, – сказал он и зашагал к двери.

Руслан знал, что если человек на дороге встречает черную кошку, то день не сложится. А вот к чему с утра встречаются бывшие журналистки? И почему она перестала работать в газете? С ее энергией можно писать для десятка газет.

Вскоре пришла мать убитой Маргариты Вертелецкой.

– На опознании были? – сразу спросил он.

– Да, это Рита, это моя Рита, – всхлипнула она.

– Еще раз примите соболезнования. А где отец девушки?

– Мой муж Никита? Мы вместе были на опознании, сейчас он на работе. Видите ли, Рита – наша приемная дочь. Мы взяли ее из детдома в семилетнем возрасте. У Никиты с ней сложные отношения, он считает, что я ей во всем потакаю… – Ася Ивановна осеклась и поправилась: – Потакала. Да, теперь только прошедшее время. – Она заплакала, прижимая к глазам платок. – Мне ничего не сказали, когда ее можно забрать?

– Думаю, что скоро. Сейчас оформим протокол. Давайте тогда рассказывайте сначала.

– С самого начала? Хорошо, только у нас не начало, а конец получился. – Ася снова заплакала, приговаривая: – Ритка, Ритка.

Глава 13 Риткина любовь

Десять лет назад

Первый раз Рита влюбилась в шесть лет. Ее избранником был десятилетний Леша из ее же детского дома. Леша на прогулке мог запросто закурить, но чтобы это не видела воспитательница, на «шухере» стояла Рита. Как-то вечером Лешка ей свистнул:

– Ритка, сегодня ночью надо пойти в кабинет директора!

Рита даже не спросила зачем, если Лешке надо, значит, ей тоже. Она дождалась, когда после отбоя девочки в комнате засопели, и выскользнула за дверь. Лешка уже ждал ее у окна, поддергивая старые тренировочные штаны. Дети прошли по длинному коридору и поднялись на этаж выше, прислушиваясь, как где-то далеко смеялись и звенели стаканами нянечки.

– День рождения отмечают, – сказал осведомленный Леша и вытащил из кармана штанов ключ. – Два месяца назад взял его у Натальи Петровны из стола, – похвастался он.

Ключ звякнул в скважине, и дверь заскрипела. Рите показалось, что голоса нянечек приближались. Она прижалась к мальчику.

– Леша, а вдруг придут?

– Не придут, они всегда долго сидят, – успокоил он.

В кабинете было еще темнее, чем в коридоре, Лешка на ощупь открыл большой массивный шкаф, поковырялся в ячейках и вытащил кучу бумаг.

– Сейчас найду свое дело, хочу узнать, кто мои родители.

– Я тоже хочу, – пискнула Рита.

Для всех детдомовских узнать хоть что-то о своих родителях – заветная мечта, потому что у этих одиноких детей никого нет, а если вдруг найдется мать или отец, то, значит, появится семья. Вообще понимание того, что у тебя есть родные и близкие, было источником каких-то необыкновенных сил, ведь большинство детей поступают в казенное учреждение с записанной матрицей, которая не несет «семейной памяти», а настроена только на программу выживания.

– Вот! – Лешка долго копался в личных делах, читал, вздыхал, наконец вынул из широких штанов кусок бумаги, записал что-то и сунул Рите.

– Твоя мать – студентка первого курса технологического института Свириденко Яна Николаевна, это и все, что написано в личном деле.

– А ты? Ты что-нибудь узнал про себя?!

– Я подкидыш, в одеяле лежала записка «Алексей».

– И все?