Ценник красивой жизни

Рита пропустила время, когда любовь пробралась так глубоко, что заставить замолчать, заглушить чувство было невозможно. Уже потом, анализируя происшедшее, она определила момент, когда это случилось, и нелепее ситуацию было придумать невозможно. Рита влюбилась в своего приемного отца Никиту. Девушка всегда ему симпатизировала, ей нравилась ирония, с которой он разговаривает, как шутит, какой он добрый, словом, при перечислении всех положительных качеств не хватило бы пальцев обеих рук. Ритка в какое-то мгновение словно увидела Никиту впервые, она стала волноваться и краснеть на традиционных домашних воскресных обедах, путаться и нервничать, когда он начинал с ней говорить. Дома, словно невзначай, она вдруг оголяла плечо или грудь, чтобы он заметил ее молодое и красивое тело. Но Никита общался с ней, будто она стеклянная, и никак не оценивал ее мужским взглядом, она бы это заметила. Рита однажды решительно его спросила:

– Я тебе не нравлюсь? Почему я тебе не нравлюсь как женщина?

– Ты удивительное создание, сама придумываешь проблемы. Ты мне дочь и выкинь глупости из головы.

– Какая я тебе к черту дочь?! – в ее глазах метались гневные искры.

Но Никита глянул на Ритку так, как будто обдал холодным морозным воздухом, оделся и вышел, хлопнув дверью. Ритка завыла.

– Ты пожалеешь!

Глава 14 Вынос мусора как элемент делового свидания

В бытность работы в газете Серафима отвечала за «горячие новости» и каждое утро ощущала себя, словно на вулкане, который дымил, брызгал лавой. Из огненной реки новостных лент нужно было выбрать самое-самое и адаптировать на региональную тематику.

Вторым блоком подбирались местные новости, и все это обрабатывалось по схеме «перевернутой пирамиды», где можно было нарушить хронологию и дать вначале суть события, самый важный его элемент. Серафиме очень нравился пример из классики о создании новостей: «Когда собака укусила человека – это не новость, а если человек укусил собаку – это уже новость».

Сегодняшняя встреча с Аванесовым точно не будет сенсацией, потому что он сам назначил время, но идти с пустым ведром к контейнеру Симе показалось неприличным. Она судорожно оглядела кухню, открыла холодильник и обнаружила много того, что просилось в мусор, упаковку из-под яиц, почти пустую молочную бутылку и засохшую банку томатной пасты.

– Вот теперь славно! – сказала она, оглядев набитое ведро.

Сима вспомнила, как один из героев ее статьи, ныне живущий в Германии, рассказывал, что на Западе принято сортировать мусор по разным контейнерам из экологических соображений, например, в желтые мешки собирают алюминиевые банки, пластиковую упаковку и пакеты от молока, в коричневые контейнеры – пищевые отходы, а старые газеты и ненужные бумаги – в голубые, про все остальное она уже и не запомнила. Сортировке придается большое значение по экологическим соображениям, более того, если ты разделяешь мусор, государство доплачивает тебе, а если кидаешь в одну кучу, за утилизацию платишь ты. Для нашей страны пока это невозможно, и не потому, что русский человек запутается в количестве мешков и контейнеров, а просто заниматься этим ему будет лень, легче вывалить мусор на соседнюю улицу.

Аванесов уже стоял с пустым ведром на условленном месте и курил.

– Что же вы меня с пустым ведром встречаете? Говорят, плохая примета, – пошутила Серафима.

– Вас хоть с пустым, хоть с полным встречай, все равно проблем огребешь, – с усмешкой ответил он и уже серьезно добавил: – Приглашаю к себе на чай, теперь моя соседская очередь. Надо много чего обсудить, вы во всей этой истории одно из главных действующих лиц.

– Я же вам говорила, что на меня надеяться можно. Меня даже в газете следопытом звали.

– Я местную прессу не читаю, уж извините. – Аванесов хмыкнул и двинулся к своему подъезду, Сима поспешила за ним.

– У меня с собой пельмени и блины, – сказала она, показав большой пакет.

– Газетчица! Вы меня каждый раз удивляете и каждый раз по-новому. А пельмени настоящие?

– Спрашиваете! Я магазинные не покупаю, там же вместо мяса хвосты и кожа.

– Да? – удивился он. – Не замечал, а я покупаю.

Аванесов открыл дверь замысловатым ключом.

– Проходите, газетчица, или как вас там – «следопыт Серафима».

– А можно я сразу на кухню? И покажите, где у вас кастрюли.

Сима по-хозяйски разгребла сложенную кухонную утварь и выхватила блестящую кастрюльку. Уже через несколько минут вода в кастрюле забурлила, бесчисленные пузырьки лопались, как будто поднимался и набирал силу маленький гейзер.

– Вот теперь вы нормально поедите, – с улыбкой проговорила Серафима, опуская пельмени в кастрюлю.

– Давайте уж вместе ужинать, – пригласил Аванесов. – Тем более что вся еда все равно ваша.

Он достал тарелки, усадил гостью за кухонный стол.

Сима, подперев подбородок руками, наблюдала, как Аванесов с удовольствием уплетает ее пельмени, закусывая блинами, и это ей нравилось.