Центральная Азия: От века империй до наших дней

Путь Киргизии оказался прямо противоположным туркменскому. Так как в стране нет значительного количества природных ресурсов, руководство после объявления независимости открыло ее миру. Экономику приватизировали, контроль над прессой ослабили, и правительство стало приглашать к сотрудничеству НПО и советников всех мастей. Долгое время страна – с ее свободными рынками, выборами и свободой слова – служила образцом нового мирового порядка. За впечатляющую красоту гор и надежды на переход к неолиберальной демократии Киргизию назвали «центральноазиатской Швейцарией». Когда в страну съехались советники и эксперты, в ее столице Бишкеке, некогда сонном провинциальном городке, оказалось довольно много экспатов, и здесь появилась ночная жизнь. И все же у этой страны самая бурная история на всем постсоветском пространстве. В результате народных восстаний двух президентов свергли, и в 2010 году здесь начались самые жестокие этнические конфликты в постсоветской Центральной Азии. Киргизия может поведать нам кое-что о природе государства после распада Советского Союза.

Аскар Акаев, первый президент Киргизии, выделялся среди лидеров Центральной Азии того времени, поскольку не принадлежал к советской политической элите. Он проводил политику, которая способствовала открытости Киргизии, однако не смог предотвратить расхищение государственных ресурсов, ставшее возможным благодаря приватизации. Директорам колхозов и руководителям промышленных предприятий удалось приобрести значительное количество личной собственности или распродать ее. 1990-е годы ознаменовались глубоким экономическим кризисом, в результате которого овцеводство, одно из основных видов экономической деятельности страны, коллапсировало, а поголовье скота в стране сократилось с 12 миллионов в конце 1980-х годов до 2–3 миллионов в 2008 году{423}. Эти экономические преобразования сопровождались тем, что государство отходило от своей прежней роли поставщика социальных услуг. В отличие от других стран Центральной Азии, в Киргизии тогда наблюдался подлинный плюрализм в обществе и политике. Новые элиты поддерживали Акаева, который дважды переизбирался. Однако он не смог устоять перед соблазнами нового порядка, и к началу нового тысячелетия его режим глубоко погряз в коррупции. Члены правительства и семья Акаева воспользовались приватизацией и нажили большое состояние. Сын и зять Акаева контролировали многочисленные предприятия, в том числе цементный завод, золотой рудник Кумтор и самого прибыльного оператора сотовой связи в Киргизии{424}. Свои президентские полномочия Акаев тоже использовал по максимуму. В 2003 году парламент наделил его пожизненным иммунитетом от судебного преследования, а в преддверии парламентских выборов в 2005 году президент обеспечил сговорчивость парламента, дисквалифицировав кандидатов от оппозиции с помощью сомнительных юридических маневров. Такое превышение полномочий привело к тому, что многие партнеры Акаева перестали его поддерживать и организовали против него массовые демонстрации. Протесты распространились по всей стране и были особенно многочисленны на юге, в Ферганской долине. 24 марта 2005 года Акаев бежал из страны вместе с семьей и оказался в изгнании в Москве. Его уход ознаменовал первую смену руководства в Центральной Азии с момента обретения независимости.

В целом ненасильственное свержение непопулярного президента в результате массовых социальных протестов имело сходство с недавними событиями в двух других бывших советских государствах, «революцией роз» в Грузии в 2003 году и «оранжевой революцией» на Украине в 2004 году. Киргизский эпизод назвали «революцией тюльпанов», в честь национального цветка Киргизии. Правда, если «революции» в Грузии и на Украине привели к смене режимов, лояльных Москве, на режимы с прозападной ориентацией, то в Киргизии все обстояло немного иначе. Акаев был самым прозападным лидером в Центральной Азии, а отношения Киргизии с Соединенными Штатами были теплыми. В 1990 году, когда Акаева избрали впервые, он был аутсайдером киргизской коммунистической элиты, теперь же его сменили представители старого советского порядка. В годы, предшествовавшие провозглашению независимости, Курманбек Бакиев, новый президент, был директором завода и недолго находился в должности секретаря парткома в маленьком городке Кёк-Джангак. Роза Отунбаева, еще один лидер протестов, была главой партийного комитета в городе Фрунзе и членом Совета Министров Киргизской ССР. Какой бы свободной ни была политическая система Киргизии, элиты советской эпохи никуда не делись.