Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина

Более того, отход от плана демократизации не приняли бы многие влиятельные сторонники демократизации, настаивавшие на еще более решительном продвижении в этом направлении. В отсутствие влиятельных этнических лобби, которые бы требовали вовлечения Америки в дела Центральной Азии, эта политика может опереться только на деловые интересы и неправительственные организации (НПО), выступающие за соблюдение прав человека и демократизацию. Другим важным источником давления является сам Конгресс: этот регион привлек внимание ряда видных деятелей обеих партий, считающих важными для себя такие позиции, как: нераспространение ядерного оружия; права человека и демократия; энергетическая безопасность61.

За продвижение демократии выступают и группы, требующие более динамичного геополитического позиционирования в Центральной Азии для защиты интересов США от растущего влияния России и Китая. То, что Россия и Китай для расширения своего влияния в Центральной Азии использовали как рычаг позицию противостояния американской политике демократизации, помогло объединению геополитических и идеалистических интересов в американском лагере, которые сошлись на политике более динамичного противостояния влиянию России и Китая.

Геополитические и идеалистические аргументы совпали по крайней мере в одной части политических рекомендаций для этого региона: Соединенные Штаты должны противостоять российскому влиянию, чтобы бросить вызов недемократическому направлению ее политики внутри страны и за рубежом либо ради сдерживания растущего влияния Москвы в Центральной Азии.

Но между этими двумя подходами есть существенное противоречие. Сторонники геополитического (или с позиций Realpolitik) подхода считают, что следовало бы, пусть временно, отодвинуть политику демократизации на задний план и сосредоточиться на практических аспектах выстраивания системы безопасности в регионе. Демократический/идеалистический подход не допускает подобных уступок и требует не ослаблять давления на среднеазиатские правительства в пользу демократии и прав человека.

Вставший перед Соединенными Штатами выбор оказался дополнительно затруднен рядом более широких соображений. Строго говоря, Центральная Азия не является главным театром американской войны с террором и битвы идей. Но отход США от принципиальной позиции в вопросе о внутренней политике таких стран, как Узбекистан и Туркмения, например, отразится далеко за пределами региона и подорвет веру в приверженность США политике демократизации как ключевого направления в войне с террором. Это легко было бы истолковать как свидетельство того, что Соединенные Штаты вообще отказываются от своей стратегии войны с террором.

Но следование высоким моральным принципам также чревато неприятными последствиями. В Киргизии после революции воцарился хаос, потенциально способный перехлестнуть за ее границы в соседние Казахстан и Узбекистан, не имеющие достаточных ресурсов и сил для решения проблем перемещенного населения, массовых беспорядков и чрезвычайного положения.

Опыт Киргизии повышает весомость аргумента, что в Центральной Азии, по крайней мере в ближайшей и среднесрочной перспективе, речь идет о выборе не между авторитаризмом и демократией, а между авторитаризмом и хаосом. И если так, то статус-кво может оказаться меньшим из двух зол, поскольку отвечает интересам всех участвующих сторон – самих стран, их соседей и Соединенных Штатов.

Политика США в Центральной Азии явно зашла в тупик и требует пересмотра. Непонятно, сколь долго удастся здесь сохранять статус-кво и как долго можно будет сохранять неизменной политику США в Центральной Азии. Учитывая периферийную роль региона в войне с террором (в сравнении с Ираком, Афганистаном и Средним Востоком в целом), фундаментальные изменения в политике США не представляются неизбежными. Однако американская политика в этом регионе нуждается в переориентации. И это изменение может быть навязано политикам США событиями в Центральной Азии. В этом случае политика США в регионе может пойти по пути, протоптанному за предыдущие пятнадцать лет, когда главную роль играла необходимость реагировать на события, а не опережать их.

Что ждет политику США в Центральной Азии?