Центральная и Южная Европа

Между тем двое родственников короля Альфонсо, два брата, графы де Каррион, видя, как возрастала слава Сида и как неисчислимы были его богатства и земли, обратились к королю Альфонсо с просьбой посватать за них дочерей Сида. Согласился Альфонсо и, как сват, обратился к Родриго.

Родриго спросил Химену, так как совет матери необходим в таком деле.

— Не лежит моя душа к этому браку, — сказала Химена, — не хочется мне родниться с графами де Каррион, хоть они и королевского рода. Но поступай в этом деле, как укажет тебе твоя мудрость.

Отправился Сид в Бургос, где находился тогда двор, а король, со своей стороны, вызвал туда обоих графов, чтобы Сид видел их и поговорил с ними. После обедни король отвел Сида в сторону и торжественно сказал ему:

— Ты знаешь, дон Родриго, какую дружбу питаю я к тебе и как забочусь обо всем, что тебя касается. Теперь вызвал я тебя по важному делу: графы де Каррион, мои родственники, просили меня быть их сватом. Они были бы очень рады, если бы ты согласился выдать за них дочерей; дочери такого отца, разумеется, достойны самых лучших мужей. Графы так любят тебя и твоих дочерей, что я решился замолвить за них слово.

И Сид отвечал тогда королю, что как он сам, так и его семья и все его имущество принадлежат ему, королю, и что он не желает своею собственною властью выдавать замуж своих дочерей и предоставляет это самому государю; пусть он выдает их за кого хочет.

Поблагодарил король Сида за его преданность и велел выдать дочерям его в день их свадьбы из своей собственной казны по восьми тысяч марок серебра, а дяде невест, храброму Альвару Фаньесу, приказал находиться при них неотлучно до наступления того дня.

Тогда позвал он графов де Каррион и велел им поцеловать руку дона Родриго в знак их почтения к нему, что они и исполнили при короле, грандах и при всех придворных. Сид же пригласил на свадьбу всех присутствующих. Затем король отправился в свой замок, а Сида милостиво отпустил домой, и он вернулся в свою Валенсию, куда поехали за ним и графы де Каррион со своими рыцарями.

Там по воле короля дочери Сида были обвенчаны с графами де Каррион. Сам епископ благословил их брак, и свадебные празднества продолжались целых восемь дней.

Несколько дней спустя после свадьбы задремал добрый Сид после обеда на своей разукрашенной скамье. Его зятья, Диего и Фернандо, охраняли его сон вместе с его племянником Бермудом. Они забавлялись тем, что по очереди рассказывали разные смешные истории, и, чтобы не разбудить Сида громким смехом, закрывали рты руками.

Вдруг пронесся по замку крик:

— Берегитесь льва! Будь проклят тот, кто его выпустил!

Дон Бермуд не дрогнул, но оба брата забыли о рассказах и, вместо того чтобы броситься на помощь своим женам, в ужасе бросились бежать. Младший, Фернандо, первый кинулся спасаться и спрятался между спинкой скамьи, на которой дремал Сид, и стеной, в узком и очень пыльном углу; а старший нашел себе убежище еще того грязнее — когда его потом оттуда вытащили, то все затыкали носы и шарахались в сторону.

Толпа с криком вбежала в комнату, а вслед за нею и лев. Сид посмотрел на льва ясным и твердым взором и сказал ему что–то, и произошло чудо — лев, опустив хвост, пополз к его ногам, и Сид, поласкав его, обнял за шею и посадил в клетку, между тем как сбежавшаяся толпа была вне себя от удивления. Вернувшись спокойно на свое место, Сид спросил, где же его зятья.

— Один из них спрятался в темный угол, за спинку вашей скамьи, — сказал Бермуд, — чтобы оттуда лучше разглядеть лапы льва.

— Будьте спокойны, государь, — заговорил и Мартин Пельес, — сейчас приведут и другого брата: он от страха спрятался туда, куда и сам нечистый не толкнул бы его.

Немало смеялись тогда над братьями и их нарядным платьем, до того грязным и разорванным, что трудно было узнать их. Рассердился Сид и стал упрекать их за трусость.

— Хорошо, — сказал он, — что не я выбрал вас себе в зятья, а то я задушил бы вас своими руками. Вот мои зятья, — продолжал он, обращаясь к своим рыцарям, — опора моей старости!

Возненавидели его с тех пор графы де Каррион и решили отомстить ему.

В то время как Сид отдыхал в кругу своего семейства, узнал он, что великий король Туниса, Букар, подошел к стенам Валенсии, чтобы отнять ее у христиан. Много было с ним войска — и конного, и пешего. Сид, как хороший полководец, подумал и о съестных припасах, и о защите стен и башен. Но прежде чем выйти со своими войсками на поле битвы, обратился он к своей жене Химене с такою речью: