Центральный Зомбиленд

Кирилл решил оставить выпущенную в свой адрес стрелу без ответа. Вдобавок он задумался о том, имеет ли отношение слово «лобзание» к слову «лоб». Наверно, нет. Ведь целовать можно не только в лоб, но и в другие части тела зомби-особи… или человека. Мысль о том, как целуются люди, и отличается ли у них этот процесс от поцелуев у зомби, увела его к Даше. А от нее он уплыл в неопределенно-туманном направлении, описать которое уже не мог. Вроде бы там были цветы, пели птицы, и разливалось золотое сияние, а он кого-то спасал и кому-то что-то дарил, а его за это любили и награждали. Приятное чувство…

Профессор, видимо, удрученный затянувшимся молчанием, громко и выразительно кашлянул. Кирилл не отреагировал. Солнце уже поднялось достаточно высоко и настойчиво припекало кожу. Обычно зомби стараются лишний раз не загорать. Под действием ультрафиолета нежный салатовый оттенок их кожи уходит в оливково-горчичную часть спектра, что считается вульгарным и некрасивым. Как правило, такой цвет характерен для самых низкооплачиваемых зомби-особей из низов третьей категории, которые работали на строительных площадках или в качестве уличных техников. Более престижные группы зомби-общества трудились в защищенных от солнца офисных и торговых центрах, а во время пребывания на природе могли позволить себе многочисленные защитные кремы и лосьоны.

Впрочем, стоит признаться откровенно, даже при большом желании сильно загореть, находясь в М-полисе, было практически нереально. Три четверти года небо там закрывала непроницаемая завеса из пропитанных дождями туч. Кирилл, даже с новой своей памятью, не мог припомнить ни одного дня, который полностью был солнечным и безоблачным. Даже в тех нечастых случаях, когда утро одаривало проснувшихся жителей глубокой синевой небес, вечер над М-полисом неизменно тускнел оттенками темно-серого, светло-серого и фиолетового. С чем были связаны описанные природные особенности, Кирилл не задумывался. Возможно, просто место такое подобралось.

Профессор опять кашлянул, привлекая внимание к своей особе.

– Что же вы загрустили, юноша, – спросил он. – Может, вам еще про что поведать. Скрасить, так сказать, скуку ожидания поучительным наставлением.

Кирилл оторвал взгляд от ручья и леса, и на миг остановил его на старичке. Сухонький и сильно потрепанный за время поездки, Сергей Петрович сгорбился рядом с ним. На фоне окружавшей их вопиюще молодой зелени трав и синевы небес он казался ужасно жалким и одиноким. А оттого и высказанные им идеи и самовосхваленные познания его как-то усохли и перестали быть не то что ужасными или великими, а даже просто интересными. От свежего, пьяного воздуха, ярких лучей и несимметричной прелести места Кирилла обуяли невероятная леность и безразличие к проблемам мира. Даже ответить профессору и придумать сколь-нибудь важный вопрос представлялось слишком тягостной задачей. Поэтому он лишь мотнул головой и, зевнув, вернулся к созерцанию затейливого узора, что чертила над желтыми придорожными цветами пара белых бабочек, бессмысленных и потому счастливых. Сергей Петрович вздохнул. Для него в этих натурных наблюдениях никакого интереса не находилось.

Стоявший за их спинами Рыжик громко гукнул. Кирилл нехотя повернул голову. Профессор, обернувшийся значительно быстрее, с непонятной радостью воскликнул:

– А вот и наша хозяйка! Вспомнили наконец о своих гостях? А мы без вас, признаться, замерзли и приуныли.

Заманчивый вид приближающейся Даши напрочь изменил внутреннее состояние Кирилла. Интерес к танцам бабочек утратился безвозвратно. Девушка шла пешком и слегка запыхалась. Оттого на щеках ее проступил нежный розовый румянец, прядь волос выбилась на лоб, а сбившееся дыхание тревожило ее грудь и воображение Кирилла. Какой-то маленький кусочек сознания, видимо, единственный, не затронутый пылкими фантазиями, зафиксировал, что тело его без команды центральной нервной системы уже подскочило и даже сделало пару шагов навстречу девушке.

– Я торопилась, – сообщила ему Даша, демонстративно игнорируя профессора. – Основные камеры и датчики я перенаправила или отключила. Однако в машинах есть свои системы слежения, без сканирования я с ними не справлюсь. Так что пришлось идти за вами пешком.

– Спасибо большое, – не подумав, ляпнул Кирилл.

Сразу понял, что прозвучало не к месту. И почему, начиная разговор с Дашей, он каждый раз выдает какие-то глупости?! Хорошо еще, что она воспринимает их как шутки.

Вот и сейчас Даша очень мило ему улыбнулась. Лицо у нее от улыбки засияло и стало озорным и нежным, а мысли окрасились золотыми разводами и будто потеплели… Кириллу почему-то представилось, что они встретились после долгой разлуки. Ее рука непонятным образом оказалась в его руке. Кто был инициатором прикосновения, он не понял. Кажется, последний нетронутый кусочек сознания капитулировал и растворился в ее глазах. И Кирилл на физическом уровне ощутил, как незримые потоки энергии текут через их руки, сближая, почти сталкивая его и ее. Даша, кажется, немного смутилась, но не убирала руку и не отводила глаза…