Центральный Зомбиленд

Однако даже в сравнении с судьями из зомби-панели, визитер выглядел гораздо более внушительно и торжественно. Он встал за спинкой придвинутого к койке стула, как за кафедрой, вскинул подбородок и поднял левую руку с планшетом. Сейчас осудит. Странно, в сериале подсудимого все-таки привозили в судебный офис, обшитый деревянными панелями, и давали в помощь бедолагу адвоката. Наверно, его неадекватность слишком глубока даже для такой невеликой чести.

Седовласый продолжал сверлить Кирилла неприятным на ощупь взглядом, но молчал. Думает, какой вид утилизации прописать. Страдать в процессе разборки не хотелось. Может, стоит поплакаться и попросить более зомбилюбивую процедуру? Если бы еще знать, какие они бывают. По зомби-панели утилизацию не показывали ни разу. Открыть рот Кирилл все-таки не решился. Властитель его судьбы потряс для эффекта планшетом, как скипетром, и открыл рот. Гвардейские робомедики от напряжения загудели. Хотя, может, они и раньше издавали такой звук, Кирилл не обратил внимания.

– Сергей Петрович, – глас властителя оказался на редкость писклявым и скрипучим.

Ну, абсолютно неподходящий для его внешности и великой роли голос. Кириллу стало даже слегка неприятно, что финальную черту в его жизни подведут именно таким голосом. И кто такой Сергей Петрович? Неужели он так представился? По тону не похоже, скорее зовет кого-то.

– Сергей Петрович, – снова позвало седовласое противоречие. – Все готово.

Неожиданно, из-под левой руки визитера вынырнуло нечто маленькое, сухонькое и лысоватое. Оно нагло уселось на пустующем стуле. Оказалось, что Сергей Петрович самым незаметным образом уже проник в палату. Выхватив мимолетным движением из рук стоявшего медицинский планшет, он достаточно легкомысленно ухмыльнулся ошарашенному Кириллу и не менее удивленным робомедикам. Последние сразу утратили свой гвардейский лоск и превратились в кучки дорогой электроники.

– Ну, что тут, все настолько плохо? – старичок бросил в пустоту риторический вопрос и, почти не читая, начал листать указательным пальцем электронные страницы.

Кирилл промолчал, а вот седовласый не обошел стороной возможность высказаться. Бывают же такие зануды, которые на вопрос «как дела?» действительно начинают рассказывать о перипетиях своего существования.

– Ничего такого глобально-нового, о чем растрезвонила Дарья Михайловна, нет и в помине! Зомби, как зомби. Все показатели типичные. Контролирующую руку в центре перепутали, вот и все. Из-за этого наблюдается недостаток антигормонов. Довольно серьезный, но не критический. Да там, в карте, все написано.

Кирилл от столь долгого скрипа поморщился. И почему люди с неприятными голосами так любят долгие и пространные выступления? Неужели они сами себя не слышат? Или у них в голове голос звучит по-другому? Сергей Петрович бросил на Кирилла очередной легкомысленный и, как показалось последнему, понимающий взгляд.

– Антоша, дорогой, а что с ментальными реакциями?

Седовласого уменьшительно-ласкательное обращение не смутило ничуть.

– Да такая же ерунда. Минимальное отклонение от адекватного уровня. – Похоже, его вообще было ничем не удивить в этом мире. – Никак не может объяснить ни его беготню, ни спасение дражайшей Дарьи Михайловны.

Подумав немного, Антоша согнул свой немаленький рост и, снизив тон до таинственно-откровенного шепота, добавил:

– Я думаю, профессор, имеет место элементарный сбой в инстинктах. Этот вот, – кивок головы свидетельствовал, что имеется в виду Кирилл, – воспринял Дарью Михайловну, черт знает почему, как объект для инстинкта близости. И возможно…

Кирилл никогда еще не слышал писклявый шепот. Неприятно до жути. Однако он напряг все свое внимание, дабы не упустить ни малейшей детали.

– … Возможно напроецировал на нее свои эротические ощущения. – Антоша сделал многозначительную паузу и забил последний гвоздь в свою теорию. – Он кстати и в бреду представлял их в одной постели.

Мыслитель гордо выпрямился и свысока посмотрел на профессора, потом на медицинских роботов. Кириллу внимания не досталось, и он полез за ним сам.

– Вы просто гений. – Слова после долгого молчания с трудом пробивались через гортань, но Кирилл надеялся, что они выражают должную степень восхищения. – А я сам битый час лежу и думаю, чего такого натворил? По какой такой причине? Вы мне прямо глаза открыли!

Седовласый гений комплимента не понял. Он дернулся от неожиданности, словно только в этот момент открыл для себя способность зомби-особи к членораздельной речи. Бросив откровенно злой взгляд в сторону койки, он сделал вид, что ничего не услышал. Сидевший перед ним профессор, внимательно и на этот раз подольше посмотрел на Кирилла, но отвечать тоже не стал.

– А слова самой Дашеньки? – заинтересованно обратился он к стоявшему позади ученому. – Это что ж ? тоже эротические фантазии?

Тот пожал могучими плечами.

– Дарья Михайловна – девица, а значит существо впечатлительное и излишне эмоциональное. После того, что она увидела, ей что угодно могло намерещиться и напредставляться.