Центурион Траяна

Ночь беглецы провели в бараке, а наутро Скирон вместе с ними спустился с Красной скалы и повел в ближайшую долину. Удивительные это были места – хребты образовывали настоящие стены, отдельные скалы поднимались как часовые, а между ними лежали плоские долины, полные еще не начавшего таять зимнего плотного снега.

– Что мы должны будем делать? – спросил Адонис.

– Работать, – ответил Скирон просто. – Сторожевая башня расположена очень удобно. Один недостаток: рядом нет родников. Голая скала. Придется вам сложить из камня цистерну для сбора воды. Умеете делать водоупорный цемент?

– Умеем, – отозвался Монтан.

– Вот и отлично. Построите цистерну – времени вам как раз хватит до подхода Траяна.

– А что потом? – спросил Авл.

– Уйдете к Траяну.

– А ты?

– Я – в Красной скале.

Что крылось за этим ответом, Авл и Монтан не поняли. То ли Скирон поможет своим, подаст знак, откроет в ночной час ворота, то ли и дальше останется изображать преданного Децебалу человека.

А может быть, он уже никого и не изображал. И в самом деле был предан и всерьез собирался защищать твердыню.

Понять было невозможно.

Глава IV Поход

Весна 855 года[149]от основания Рима. Равнина между берегом Данубия и западным берегом Алуты[150]

Весной армия Траяна вновь хлынула на дакийский берег, и снова человеческий поток разделился на два рукава. Один – под командованием самого императора двинулся прежним путем – на северо-запад от одного римского лагеря к другому, от Арцидавы к Берзобису и дальше на Аизис. Армия Лаберия Максима переправилась по понтонному мосту у Понтуса. Только на этот раз Адриан шел не с императором, а с Лаберием Максимом. Подле Траяна ошивался консул нынешнего года, «зятек» Сервиан. Все бы ничего, но Адриан поругался с императором из-за пленных – Траян был в ярости из-за того, что Адриан без его разрешения отпустил на дакийскую сторону Данубия более сотни «лояльных», как утверждал Адриан, даков. И хотя план всей операции был императору заранее изложен, личного разрешения Траяна так и не последовало. Посему действия Адриана рассматривались как чистое самоуправство. Отправка в армию Лаберия Максима была своего рода ссылкой. Адриан уже почти не сомневался, что Луций Урс Сервиан приближен не просто так, что Траян в самом деле рассматривает его как преемника.

Адриан был так поражен приказом дяди, что даже никому из своей свиты не сказал ни слова. Просто рано утром приказал собираться и объявил, что они отправляются из Виминация в путь. Лишь по дороге все поняли, что движутся в Понтус ко второй римской армии – почти в изгнание. Больше всех возмутился Проб. Он закричал, что знает отличную дорогу к сердцу Дакии – с запада. Перебежчик стал умолять Адриана, чтобы тот повернул назад и немедленно встретился с Траяном. Все оказалось так просто: парень утаил самые важные сведения, чтобы сообщить их Траяну лично, ибо только император мог простить его и наградить. Но, чем больше умолял Проб, тем непреклоннее становился Адриан. Декстр велел связать перебежчика, а двум телохранителям Адриана стеречь парня, чтобы в самом деле не убежал к императору. Проб спасен Адрианом, значит, только ему и должен помогать отныне.

Но Адриан был не тем человеком, что начинал плакаться, упав с высоты. Напротив, он тут же поднимался и начинал прикидывать, как выбраться из ямы, в которой очутился, и чем сам себе он в этом случае может помочь. После недолгих размышлений и прикидок Адриан пришел к выводу, что Фортуна поступила с ним не слишком жестоко. Армия Лаберия Максима собиралась двигаться к столице Децебала долиной Алуты и дальше через перевал Боуты. Значит – пора наконец использовать собранные «быками Декстра» сведения и показать, что задуманный Адрианом план в самом деле хорош. Да что там хорош – блестящ.

«Смелым судьба помогает», – с этой поговоркой на устах предки создавали pax Romana.[151] Но Адриан пока что не мог понять, помогает ему Судьба или нет.

* * *