Цепь рубикона. Круг первый. Книга первая

Еще пару мгновений назад Сааг был раскрашен яркими красками. Любовь к прекрасной ригванке наполняла его надеждами и самыми безумными мечтами. Остаться здесь, пройти всю жизнь вместе, помогая друг другу. Разрушилось все, каждое слово Саны припечатывало его к земле, превращая в полное ничтожество.

Нат молча развернулся и покинул лабораторию. Она даже не попыталась сгладить отказ, намекнув, что он просто не в ее вкусе. Ригванка могла бы предложить остаться друзьями, но Сана предпочла унизить его как можно сильнее.

После разговора с ригванкой Нат заболел.

Он получил страшный удар по самолюбию принца, не знавшему до сего случая отказа ни в чем. Но еще больше, чем самолюбие, пострадала душа. Отвергнутая, как никчемный сор, душа мужчины. Признался, какой же дурак… Никогда больше он не расскажет о своих чувствах ни одной женщине первым, чтобы не испытывать немыслимого унижения.

Нат пропустил несколько дней занятий.

– Что с тобой? – удивленно спрашивали приехавшие с ним ученики.

– Не беспокойтесь, просто я устал. Такая большая нагрузка. Скажите в Центре, что в ближайшие дни я не появлюсь в аудитории.

Они не должны знать, не должны ничего подозревать. Когда рядом не оставалось никого, Нат залезал под одеяло с головой и беззвучно выл от ярости. Даже в своей комнате он не мог дать волю чувствам. Каждый шаг отслеживался и просматривался.

Постепенно юноша понял, что с ним происходит что-то страшное, он меняется, и направляющим чувством перемены стала ненависть.

Самая страшная ненависть, смешанная с безумным влечением. Отчаянная ревность к будущему избраннику Саны, такому же идеальному, как и все ригване. Нат не думал, что он способен на такие чувства. Наверное, не знал себя…

И он начал следить за ней, отмечая детали, что не видел раньше. Нат превратился в хищную ночную птицу, которая выслеживает зазевавшуюся добычу.

– Не может быть!

Нат случайно услышал диалог Саны с одним из руководителей учебного Центра. О, ледяная королева проявила эмоции! Значит, произошло что-то интересное. Нат остановился, стараясь выглядеть как можно более незаметным.

– Да, ходят слухи, что авария была подстроена. Но доказательств нет.

– Что же теперь будет с династией? Солель была единственной дочерью короля.

– Ну, у Фиа есть огромная боковая ветвь.

– Конечно, прямая выгода…

– Несомненно.

– А алласцы проверили на преступный умысел?

– Король обращался к алласцам, в надежде, что они обнаружат ее следы. Он до завершения поисков надеялся на то, что она выжила.

– Следов не нашли…

– Никаких. Просто испарилась и исчезла.

– Само подозрение о подстроенной гибели ставит под сомнение безопасность наших династий.

Нат отошел, пока его не заметили. Умерла какая-то знатная ригванка из Дальних домов. Ему это ни о чем не говорило. Но неожиданно в голове появилась мысль, они такие же, как и мы. Они умирают. Тогда чем же он не угодил напыщенной твари? Почему одну из них уничтожили, а он не может избавиться от другой?

Избавиться. Да! Это то, чего он хотел больше всего на свете. Эта женщина была живым напоминанием о его унижении. Никто не должен узнать, что он когда-то был так позорно отвергнут.

Нет, Нат не думал, что Сана будет распространяться о произошедшем между ними. Но сама ее жизнь была болезненным напоминанием. Боль от невозможности реализовать свою любовь.

Чудовищным усилием воли стараться не обращать внимание на Сану и ее флирт с соотечественниками? Иногда вздрагивать от ее смешка и гадать, что может быть его причиной? Нет. Он не хочет быть пылью под ногами, на которую ригванка не обращает высочайшего внимания. Никогда, до этого случая, он не испытывал такой черноты в душе. Он сам не ожидал от себя таких эмоций и ненависти. Нат всегда считал Ридона опасным человеком. Но, оказалось, что он сам, при определенных обстоятельствах, может переплюнуть брата.

Самым сложным было выбрать подходящий способ.

– Мы всегда должны оставаться независимыми, и никакие проявления эмоционального плана не могут управлять нами.

Маян слушал речь Управителя Входа и засыпал. Это физическое тело действовало умиротворяюще. С одной стороны, он выглядел достаточно сурово, с таким высоким ростом и лицом. Просматривая многочисленные варианты, Маян решил остановиться на грозной и внушительной внешности. Меньше будет провокаций для проявления физической антипатии. А об испытаниях открытого мира он был хорошо наслышан.

Темные волосы были оставлены в прошлом, а абсолютно лысая голова нового тела покрылась сетью запутанных иероглифов. Его шевелюра и лицо принадлежали тонкому миру. Он не возьмет их с собой в новую жизнь. Неизменными алласец оставил только цвет и разрез глаз, чтобы окончательно не потерять связь с самим собой.

– Твоя личная вязь, она образовалась сама, после сканирования наиболее уязвимых мест в подсознании. Защита поставлена.

Маян провел рукой по голове. Рисунок был абсолютно гладким, но живым. Иногда, при усилении отрицательных эмоций, он переливался нежно-красным оттенком. А во время печали или размышлений вязь принимала оттенки синевы.

– Нравится?

– Очень.