Цепная лисица

“Вы поторопились, и теперь ваши сладкие мальчики никогда не проснуться”. — подначивала Тень, распаляя мои сомнения. — “Из-за тебя, моя дорогая. Потому что не поверила в них. Неужели доверяешь этой облезлой ящерице? Давай сожрём его, а? Сожрём и всё закончится. Разве ты не хочешь есть, Тина? Разве не чувствуешь наш голод? Это и твой голод тоже…”

Я сглотнула слюну. Есть и правда хотелось… В желудке словно образовался вакуум. Я вцепилась в подлокотники и задышала чаще, словно пустоту можно было заполнить воздухом. “Это чужой голод. Чужой… Это Тень так чувствует. Это не моё…” — мысленно успокаивала я себя.

Барон сделал странный пас ладонью, и Алек вскрикнул, согнулся пополам. Глаза его оставались закрыты, а лицо выражало страдание. Через секунду меня и саму прошибло. В глазах потемнело, через все конечности будто прошёл электрический заряд, на языке появился солоноватый вкус. Кажется я прокусила губу.

Когда я вновь открыла глаза, то первое, что увидела — Барона, стоящего возле Алека. Ящер победоносно держал над головой два сверкающих серебром лисьих хвоста, совсем не похожих на маленькие светлые кисточки с хвоста рыжего Эмона. Алек дрожал на своём стуле, из носа у него текла кровь.

— С ним всё впорядке? — прохрипела я. Смотреть на Алека не получалось. Взгляд, против воли, приковывали хвосты.

“Он умрёт”, — шепнула Тень.

— Всё хорошо. Завтра будет как новенький, — ответил Барон. — Только не снимайте очки, ладно? Это важно.

— Да, как скажите…

Странно улыбаясь, Ящер тяжело шагнул навстречу. В клетке заметался, заскулил лисёнок. Его страх толчками отдавался мне в солнечном сплетении. Моя Лиса не сводила жадного взгляда со сверкающих хвостов, зажатых в чужой руке. Каждую клеточку моего тела и души влекло к ним, точно к вселенскому магниту. Также, как раньше меня влекло к Алеку…

Я дышала через силу.

Барон подошёл, я протянула руки… Но вместо того, чтобы отдать хвосты мне, Ящер направил их вверх, куда-то выше моей головы.

Тень противно захихикала.

— Что вы делаете? — с тревогой спросила я, отодвигаясь на стуле так, что бы Барон оказался от меня подальше. Ножки с неприятным звуком царапнули пол.

— Ну что же вы, Аустина… — Ящер разочарованно причмокнул губами. Попытался сделать шаг, но я выставила перед собой руки.

— Стойте!

— Вы меня очень расстраиваете, Аустина. Разве мы не договорились, что вы будете мне верить?

— Но хвосты… — у меня ком встал в горле. — Что вы хотите сделать? Почему не отдадите их мне?

— Отдам. Но после… Сейчас я делаю то, что необходимо для ритуала. Поэтому успокойтесь и вернитесь на место. Не время сомневаться.

Тень в голове хихикала и изгалялась над моими страхами. Такое ощущение, что вместе с душами Гиен, она проглотила и их ехидство:

“Да! Успокойся-ка лисичка. Он всего-то собирается предать тебя, ничего личного”, — издевательски шепнула тварь. — “Твои друзья подохнут. И ты тоже. Просто расслабься и прими неизбежное”...

Я хотела зажала уши, чтобы не слышать, не слушать… Если бы только это помогло!

Хвосты сверкали серебром. Даже сквозь тёмные стёкла очков, я видела их свет. Они были ярче любой лампы в этой комнате. Они были мне нужны. Жажда по ним была живой, она скребла грудину, тоскливо выла, рвалась навстречу.

Барон снова метнул короткий взгляд мне за спину и чуть выше. Тревога во мне поднялась с новой силой. Я сжала зубы, оглянулась, но позади было пусто.

— Куда вы… Куда вы всё время смотрите?

— Аустина, прошу, давайте продолжим ритуал, — он поднял свободную руку в успокаивающем жесте, его голос стал строгим. — У нас мало времени. А из-за вас мы его теряем. Подумайте о Павле. — Жёлтые глаза Ящера горели, отражая свет.

Глаза…

Холодея от предчувствия, я сдёрнула с себя очки. И, глядя в одно из зеркал, обмерла.

Я видела…

Высокая, под два метра, тёмная фигура стояла за моей спиной. Её узкие, как кости, руки лежали на моих плечах. Пальцы были вдвое тоньше и длиннее нормальных. Тень была слеплена из плотного дыма, но в глубине её тела двигалась по кругу тёмная масса. Я с ужасом поняла, что некоторые из мелькающих там очертаний мне смутно знакомы. Вот раскрытая в агонии пасть Гиены, невесомое тельце котёнка Луи, а вот — морда лохматого пса, который раньше старожил зоопарк.

Все эти души, поглощённые, умертвлённые, крутились внутри брюха Тени в бесконечном немом хороводе.

Тень наклонила голову, и её голос в голове произнёс: “Ну, здравствуй”. Потом она подняла свои тонкие худые руки и с мнимой заботой провела ими по шерсти моей Лисицы, пропуская сквозь пальцы белую шерсть.