Цепная лисица

Я перечитывала эти короткие строки строки, а сердце сладко щемило. В голове сменяли одна другую картины того, как Павел несёт меня в комнату, как заботливо готовит бутерброды и пишет записку. Хотелось верить, что он это делал не под влиянием Уз. Что не только обстоятельства заставили его заботиться обо мне, но и нечто большее. Но было бы слишком наивно так думать…

Встряхнув головой, я в три глотка выпила молоко, которое терпеть не могла, и откусила бутерброд, едва им не подавившись.

Покончив с трапезой и приведя мысли в относительный порядок, я вышла из комнаты в коридор. Там было тихо и довольно темно, пространство освещал лишь голубоватый свет, льющийся из мутной стеклянной вставки первой двери, за которой, как и прежде, мерно покачивалась в кресле мать Илоны — Мария.

Что-то заставило меня задержать на ней взгляд. Чем дольше смотрела на её скрюченный силуэт, тем яснее я видела, что старуха тоже смотрит на меня. “Вряд ли она хоть что-то понимает”, — подумалось мне, как вдруг старуха дёрнулась, наклонила голову. Тонкая рука поднялась и медленно поманила меня пальцем.

Я отшатнулась, отвернулась, чтобы не видеть больше пугающей фигуры. “Мне верно, показалось”, — успокаивала я себя. — “Разглядеть в темноте она меня никак не смогла бы. Это всё фантазии и не более”, — уверяла я испуганно колотящееся сердце, пряча беспокойные мысли поглубже — туда, где обитают все монстры из детских сказок. Почему-то безобидная старушка вызывала у меня испуг сравнимый со страхом ребёнка перед чудовищем, обитающим под кроватью.

Стараясь более не смотреть в сторону Марии, я пошла к гостинной, но не пройдя и пары шагов остановилась. Дверь в комнату в конце коридора была плотно прикрыта, из-за неё не доносилось ни звука, но Павел был там. И был не один, я знала это так же ясно, как своё имя. Узы сияли ярко и тянулись к закрытой двери. Повинуясь порыву, я положила на солнечное сплетение ладонь и, прикрыв глаза, прислушалась, как делала недавно, когда под окна пришёл Алек.

Лиса навострила уши, и голоса, точно вынырнув из воды, зазвучали в голове. Говорила Илона:

— … ненаглядный Барон ведь в курсе твоих приключений? — разгорячённо спрашивала она. — Ты же по его указке два последних года крутишься в том универе и с усердием полоумного высматриваешь себе неприятности? Почему же тогда привёл эту ходячую проблему ко мне, а не к нему?

— К нему тоже загляну, — в своей привычной манере, с насмешкой в голосе, ответил Койот. — Встреча назначена на завтра. Но, я как воспоминание её глянул, сразу понял, твоя консультация не помешает. Разве тебе самой не любопытно? Признайся, ты ведь не ожидала обнаружить столько подводных камней. И скверна. И потеря части души. А как тебе понравилось то, что Тина сумела пройти в воспоминание прошлой жизни? Ну не умница, ли? — хмыкнул Павел. — Кто из твоих знакомых на такое способен?…всё как Барон и предсказывал.

— Ну-да! Как я могла забыть! Этот фокусник же пророчил тебе испытание судьбою, а после — исполнение любых желаний, — презрительно фыркнула Кошка. — Он случайно не поведал, останешься ли ты в живых?

— Останусь. Никто не пострадает, — спокойно ответил Павел.

— Очень любопытно, потому что у меня совсем другая информация. Узы рискуют одного из вас сожрать. И сожрать окончательно! И знаешь, что я думаю? Скорее уж откинешься ты, нежели твоя проблемная подружка! Она тебя сожрёт. Уже сжирает… В зеркало давно смотрел? Сколько кило ты потерял за последние дни!? У тебя Эмон словно снотворного наглотался! А самое поганое, что ты не осознаёшь, насколько всё серьёзно! У Лисы ядро разворочено, по пятам таскается то ли проклятие, то ли чёрт знает что, так ещё и часть души потеряна! Узы при таком раскладе не разорвать без духовного сосуда. Где вы собрались его искать?

— Ты зря паникуешь… послушай…

— Нет! Нет, это ты послушай! Знаешь, что случится дальше? Лисичка высосет из тебя жизнь, как сок из стакана! А Узы послужат ей прекрасной трубочкой! Твой единственный шанс — сдаться корректорам! Потому что Барон точно не тот, кто тебе поможет, скорее уж наоборот — пережует и выплюнет. Раскрой глаза!

Вдруг раздался удар, а за ним — дребезжащее эхо, словно кто-то громыхнул кулаком по железному подносу.

— И-ло-на, — по слогам, медленно и чётко произнёс Павел. — Я хочу исправить то, что совершил… а значит у меня нет выхода.

— Ты рехнулся…

— Может быть! — вспылил Павел. — Но я не отступлю! Поэтому прекрати меня мучить и просто помоги, чем сможешь. Или скажи прямо, чтобы валили к чёрту!

В гостиной повисла гулкая тишина, такая, что у меня заложило уши. Лиса нервно крутилась и втягивала носом воздух. Хоть мне и было стыдно за своё подслушивание — бросить это дело я не решалась. В конце концов, как иначе узнать, можно ли верить Илоне и Павлу?