Цепная реакция

А может, сейчас ему как раз и звонит та малолетняя дрянь, о которой только что беспокоилась ее мамаша?

– Уже лечу, Николаич! – заверил муж кого-то на том конце провода. – Понимаешь, тут проблемы с машиной. Не заводится чего-то… Сейчас починимся, и лечу. Ленка меня подбросит.

Так вот как он ее называет! Николаич! Что ж, конспирация – издержка профессии.

Супруга выплыла из спальни с непроницаемой маской на лице, уже облаченная в доспехи делового. Ни дать ни взять кельтская воительница Боудикка, готовая дать отпор врагу. В ответ на «Ленка подбросит» мрачно усмехнулась и скрылась в прихожей.

Звук отпираемой двери заставил Репина зажать ладонью трубку.

– Лен, подожди! Пять минут, пожалуйста, я быстро!.. Алло, Николаич! А что за пожар?

– Ты чем меня вчера слушал? Тебя же корреспондент ждет из «Юрьевского вестника». Не позорь службу.

– А, ну да… Я уже!

Швырнув трубку на стол, Анатолий смахнул кухонным полотенцем с физиономии остатки пены и заметался по гостиной в поисках брюк. Брюки обнаружились довольно быстро. Под стулом.

На ходу толкая ногу в штанину, Репин подскочил к окну и распахнул створку.

– Лен, две минуты!!!

Но черный «лэндкрузер», подмигнув сигналом поворота, уже выезжал со двора.

* * *

Перед заветной дверью Анатолий Викторович Пикассо небрежно взъерошил волосы, изобразил на лице служебное рвение и постучал.

– Заходи! – прогрохотал шеф.

Представ пред начальничьи очи, Репин хотел было бодро, по уставу, доложить о своем прибытии – марку следовало держать, особенно если прокололся, да еще в присутствии представителя прессы. Но, едва раскрыв рот, он осекся и застыл на месте, словно почуявший лисью нору фокстерьер.

За столом, напротив Кленова, сидела совсем еще молоденькая – лет двадцати, не больше – девчушка. Какая натура! Гостья была облачена в полупрозрачную блузку, демонстрируя миру упругие полушария верхней половины. А короткая юбчонка эффектно подчеркивала впечатляющие достоинства половины нижней. Ножки – что надо. Произведения искусства. Рисуй – не хочу. Произведения искусства были при этом аппетитно закинуты одна на другую. Контрольный выстрел ниже пояса. Сто граммов тротила. Взрыв гормонов.

Перехватив встречный оценивающий взгляд натуры, взрывотехник опустил глаза в пол. И почему-то вспомнил Ленку – как они познакомились. Ты помнишь, как все развивалось. Все было впервые и вновь… И не было пилежки и выяснения отношений. Она – красивая и желанная. Не женщина – девушка-мечта. Вот это был настоящий взрыв гормонов – какой там тротил. Самый что ни на есть пластид! Может, те же сто граммов, но рвануло бы так, что хрущевка, где они встретились, могла превратиться в груду обломков. Объект и не подозревал об этом. В смысле, Ленка. Поначалу. Потом-то, конечно, ее тоже зацепило. Недаром говорят, любви безответной не бывает. Девушка-мечта, сама не подозревая, попала в эпицентр его эмоций, а дальше – дело времени. Конфетно-букетный период занял ровно две недели – когда нельзя оторваться друг от друга, в головы естественно приходит мысль – причем в их случае она пришла почти одновременно – быть вместе. И они – стали. По всем правилам, включая заунывную песнь регистраторши в загсе. Правда, загс был месяцев через пять после знакомства. А через какое-то время после марша Мендельсона началось… Куда уходят чувства, в какие города? Нет, он Ленку по-прежнему любил, не изменял, хотя на девушек, как любой нормальный мужик, поглядывал. Иногда даже при ней. Ну и что? Он же ей не запрещает на мужиков смотреть? Это не измена! А она? Из-за каждой ерунды истерика. Подумаешь, платочек, подумаешь, кастрюля немытая.

– Здравия желаю! – просипел Анатолий. Получилось не бодро.

– И вам не хворать… – откликнулся Кленов. – Явился, слава богу! Я тут, понимаешь, перед корреспондентом расстилаюсь, про романтику службы да про суровые будни… А капитан Репин, герой будущего репортажа, на эту самую службу опаздывает почти на час.

– Я без злого умысла, а только службы для. Готовился к интервью, – нашелся Репин и, стараясь смотреть гостье исключительно в глаза, приветственно кивнул: – Здрассьте!

– Здравствуйте, – уверенно улыбнулась девушка в ответ. Очевидно, знала, какое впечатление производят ее прелести на сильную половину. – Только я пока еще не корреспондент, а всего лишь стажер… Меня Ксюшей зовут.

– Очень приятно. Анатолий!

– Ну, вы найдите тут где-нибудь тихий уголок и поговорите, – поспешил избавиться от парочки Кленов. – У меня дел по горло.

– Да нет у нас тут тихих уголков. Всюду кипят суровые будни. Обжечься можно…

Репин вновь постарался сфокусироваться на зрачках корреспондента, не позволяя предательскому взгляду лезть, куда не следует. Судя по жесту, коим девушка одернула юбку, получилось не очень.

Анатолий устремил взгляд на не вполне живописный линолеум.

– Может, в кафе? Здесь недавно возле молокозавода новое открылось. Те из наших, кто там обедал, пока живы… Рискнем?

– Рискнем, – беспечно кивнула Ксюша. – Я как раз не успела позавтракать. К вам сюда добираться сложно.