Цепная реакция

– Я тоже не успел. Вот и совместим духовное с материальным. Только одно условие: фоткаться не буду. Не люблю.

* * *

У Лены Репиной был принцип – что бы ни случилось дома, плохое настроение оставлять на пороге. Рабочее – рабочему, дому – домово. Или – домового, чьи обязанности, видимо, периодически брал на себя Репин. Иначе как объяснить то исчезновение помойного ведра (которое, видимо, задумавшись, рассеянный художник выкинул вместе с мусором), то пропажу ботинка или, что гораздо хуже, Лениной выходной туфли, цены, кстати, немалой. Нет, ну ладно – рассеянность, в конце концов, не такой уж страшный порок, и не с такими живут, и даже маленькая зарплата и рабочий фанатизм – тоже не смертельно. Издержки семейного быта и профессии. Но вот когда ты в лепешку расшибаешься, чтобы этот самый быт улучшить, благосостояние поднять, а в ответ – не то что тишина, отдачи никакой, так еще и изменой не просто пахнет, воняет… Тут задумаешься о смысле этого самого бытия. Жил-был художник. Один… Так пусть и дальше… живет. Оно мне надо? Мужчин много, а я одна. Красивая, умная, успешная и единственная, – успокаивала она себя. Я себя не на помойке нашла – как-никак директор, генеральный директор компании «Аванта». И терпеть рядом с собой неудачника, который самоутверждается за счет всяких там молоденьких баб, – нет уж, увольте. Статус и внешность есть, а мужики – найдутся. Да у меня этих мужиков будет, если захочу…

Она влетела в собственную приемную, чуть не уронив вместе со стулом посетителя. Гость покачнулся, но удержался.

– Лена, что случилось? – В голосе посетителя ласкало слух непритворное сочувствие. Да и сам он – услада очам. Внешность – ладно, опустим. Как говорила любимая бабушка, если мужик чуть симпатичнее черта, значит – уже красавец. Но этот, помимо природной привлекательности, еще умел себя правильно подать, что в наше суетное время немаловажно. Элегантный, но без фанатизма. Костюм, который стоил минимум штуку баксов (про часы и говорить нечего – отдельная тема), выглядел просто и совсем не вызывающе, в смысле просто-дорого – для тех, кто понимает, а для тех, кто не понимает, – мужчина в расцвете лет, со вкусом и хорошо одет.

«Слава богу, ты пришел, и как кстати», – подумала Елена. Но вслух не произнесла: издержки бизнеса, – еще подумает, что она в нем заинтересована больше, чем он в ней. Однако как-то сразу подобралась и успокоилась: раз в приемной ждут такие мужчины, значит, есть еще порох в пороховницах…

– Оля, – кивнула застывшей секретарше, – меня нет. Ни для кого. Оставь сообщение… ну ты знаешь. И эспрессо нам, две чашки. – Она отворила перед посетителем дверь кабинета: – Добро пожаловать, Леонид Андреевич…

* * *

Аншлага в кафе не наблюдалось. Время завтрака уже прошло, а час бизнес-ланчей еще не пробил. Анатолий со спутницей устроились за небольшим столиком возле окна.

Сонная официантка уплыла к стойке, и Ксения начала ворошить содержимое сумочки в поисках диктофона.

– Вам никто не говорил, что вы похожи на Весну Боттичелли?

– Нет, а кто это? – Журналистка наконец-то выудила из недр сумки орудие труда.

– В смысле, весна или Боттичелли? Боттичелли – художник, а для образа Весны позировала его возлюбленная. А вообще «боттичелло» в переводе с итальянского – бочонок.

– Ну, это к теме не относится, – хмыкнула стажерка. – Зачем нам другие художники-бочонки? Мы – про вас. С чего начнем?

– Вот так сразу, без прелюдий? Ладно. С того, кто меня заложил… В смысле, рассказал вам про меня. Не Быков ли, случайно?

– Нет. Дело в том, что ваши работы были выставлены на интернет-аукцион…

– На аукцион?! А, ну да…

– …и получили неплохие отзывы. На сайте раскрыли, что автор картин живет в Юрьевске, вот мы и решили о вас написать. Российская провинция всегда гордилась своими знаменитыми земляками. Знаете, у меня папа родом из Калуги. И любит повторять, что если б не Циолковский, про этот город мало бы кто слышал. А так – чуть ли не бренд… Но найти вас оказалось нелегко. Думали сначала, профессиональный художник. А когда выяснилось, что любитель, да к тому же еще и сапер… Круто!

– Только не сапер, а взрывотехник, – поправил ненавистник стиральных машин. – Саперы разминируют, а я, в основном, наоборот. Хотя и разминировать тоже приходилось. На Кавказе. Через это, между прочим, и рисовать начал.

– Рисовать – через разминирование? – наклонила изящную головку стажер, отчего у взрывотехника чуть не случилась детонация.