Цепные псы Россы

В отличие от полковника, его не воротило от форта. В городе Рудоу задыхался, его все раздражало, а более всего выводили из равновесия толпы летиан. Они кишели повсюду. На улицах и в столовых, в кафе и в общественном транспорте, в государственных учреждениях и в метро. Летиане заполняли все, они толпились и толкались, кричали в ухо и спорили, наступали на ноги и пихали локтями в бока. Они, как неизлечимая болезнь, сводили с ума. Каждый день, проведенный в городе, держал на взводе, того и гляди выстрелишь. Другое дело в форте, две тысячи солдат и офицеров, и каждого второго он знал в лицо.

«Тихо и просторно, и птицы по утрам поют незатейливо, но так душу греют», – вспомнил Рудоу.

– Что-то случилось, гражданин полковник? – осторожно поинтересовался он и залпом опрокинул водку в себя.

– Какой на хрен полковник! Сегодня ты мне не полковничай! Сегодня можно попросту Нимрод. Случилось, едить их в душу! Эти тыловые крысы, эти гниды!.. Эх, давай-ка, Рудик, еще по одной, чтобы в душе горело!..

И Нимрод разлил не любимую им водку по стаканам. Значит, дела и впрямь хреново пошли, если полковник вместо чавгра на водяру перешел. К тому же местного разлива. Всем известно, что в Мирграде не умеют водку готовить. Самую лучшую водку привозили с побережья, из Лисса, но она дюже кусалась ценой. А вот водка из Оверста, что от Мирграда в трехстах километрах, хоть и уступала по качеству, да шла по приемлемой цене. Всего сто липонов за бутылку, вполне себе можно было на жалованье позволить. Говорили, что вкус водки зависел от воды. В Мирграде вода все больше тухлая, болотная, потому и водка выходила такая, что только гореванов да лишенцев травить. Не то, что в Оверсте или Лиссе.

– Сегодня прислали приказ, наших с тобой пленников надо отконвоировать в резервацию Тихая лощина для модификации, – сообщил Нимрод.

– Что же получается, пришельцев со звезд в шурале перековывать будут. Но зачем?! Каков прок?! Гореванов или лишенцев мало?! – вспыхнул Рудоу.

– А ты не возмущайся. Наши с тобой пришельцы, по мнению… – Нимрод демонстративно закатил глаза к потолку, – вовсе и не пришельцы, а новая форма гореванов. Мало ли с кем они там по пещерам своим трахаются.

– Что за чушь?! Какие же они гореваны?

– Вот то-то и оно, гореваны, сказано, значит, гореваны и есть. И ничего мы поделать не можем. Завтра мы с утречка должны будем в Тухлую лощину их отконвоировать. Так что будь готов, как говорится. Вот же чернухин день. Какая же сволочь мне так подгадила?.. – стиснув зубы, заскрежетал Нимрод. – Мы им сенсацию на блюдечке. Иные миры существуют. Мы не одни. Можно, как говорится, контакт налаживать, а они нашу находку в распыл на шурале, и сдрасьте пожалуйста.

Неспроста командование сверху такое решение приняло. Хотят концы в воду спрятать. Еще бы, появление гостей с других планет способно еще ту революцию поднять, по сравнению с которой затянувшийся конфликт с гореванами покажется детским лепетом.

– Сколько ребят с собой брать? – деловито уточнил Рудоу.

– Парочку. До Тухлой лощины дорога мирная. Поедем на бронезавре, так что Милка своего захвати, да еще кого. Остальные пусть ждут, – распорядился Нимрод и опрокинул в себя стакан водки, поморщился, занюхал хлебом.

– Ты как в форт попал то? – спросил он у Рудоу, наливая по новой.

– Да как, как все. Завербовался и в форт после учебки…

– А я идейный. Ведь в институт поступил Государственной службы. Два года проучился, а потом смотрю по сторонам на все наше житье-бытье за оградой и думаю. Ведь мы тоже, получается, в резервации живем. Наша бетонная стена вокруг города не только охраняет нас от гореванов, но и не выпускает никого наружу. И кто в этом виноват, думаю, а вот гореваны и виноваты. Это они твари нам жить свободными не дают. Захватили леса и угрожают нашему мирному существованию. Начал читать все о гореванах, об армии. Увлекся идеями фортов, которые этих гореванов сдерживают. Не было бы фортов, эти гореваны полезли бы в наши города, стали бы убивать и насиловать. Что с них, с животных, возьмешь. А так мы, пограничники, сдерживаем их. Вот и перевелся со второго курса в Военную академию. Закончил ее и добровольцем ушел служить, и, почитай, уже второй десяток лет на границе. И за эти годы, знаешь, что я понял, Рудик?

– Нет, гражданин полковник, – вырвалось у Рудоу.

– То, что мы на хрен гореванам не нужны. Они в своих лесах счастливы, и им ни Мирград, ни Оверст, ни Шельмц, ни Лисс не нужны. Не будет фортов и Цепных Псов, гореваны останутся в своих лесах и станут мирно жить рядом с нами, – последние слова Нимрод произнес почти шепотом.

– Крамольные мысли говорите, – заметил осторожно Рудоу.

– А ты сейчас иди к себе в комнатку, возьми листик бумажки и, вместо того, чтобы жопу им наяривать, напиши в отдел внутренних расследований косяк, и тебе польза, глядишь, в чине повысят, и я со скуки не умру, – посоветовал Нимрод, при этом пристально глядя в глаза и буравя взглядом.

– Да ладно вам, гражданин полковник, мы с вами… – замялся Рудоу.