Цербер-Хранитель

– Первородные вампиры. – Харон выглядел слегка смущенным, словно бы одной только этой фразой отрекся от фундаментальной науки в пользу средневекового мракобесия, но продолжил с отчаянной решимостью: – Первородные вампиры должны обладать достаточно высоким интеллектом. Они не безмозглые голодные твари, а высший вид. В каком-то смысле, – закончил он совсем уж шепотом.

– И один из представителей этого высшего высокоинтеллектуального вида оказался белой вороной, – сказал Мирон мрачно.

– Почему белой вороной? – Харон посмотрел на него с искренним удивлением.

– Потому что никто, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не станет творить вот это все! – Мирон раскинул в стороны руки. – Согласись, глупо охотиться там, где живешь.

– Мы не знаем, где он на самом деле живет, – мягко поправил его Харон. – И, если быть объективным, он допустил ошибку лишь однажды – с тем мужчиной в овраге.

– Или она.

– Что?

– Не факт, что это был он. Этим твоим высшим вампиром запросто может оказаться женщина.

– Людмила тоже так думает. – В голосе Харона послышалось удивление. – Она считает, что его действия слишком импульсивны для мужчины.

– Ну, Людмиле виднее. Импульсивность – ее второе имя.

– Как бы то ни было, – продолжил свою мысль Харон, – это существо ошиблось только однажды, когда допустило обращение одной из своих жертв. Людмила предполагает… – Он смущенно замолчал, а потом решительно продолжил: – Людмила предполагает, что в больших дозах человеческая кровь может действовать на этот вид как алкоголь или наркотик. А после аварии было много крови. Очень много.

– Ладно, допустим, Милочка… Людмила права, и в овраге эта тварь упилась вусмерть и облажалась. Но скажи мне, пожалуйста, откуда тогда взялись еще два упыря?

– Какие? – Харон снова смотрел на него своим змеиным немигающим взглядом. Виной тому, что взгляд казался змеиным, наверное, было полное отсутствие ресниц и бровей, но факт оставался фактом: не всякий смертный мог спокойно выдержать этот взгляд. Мирон мог.

– Я уже говорил, на меня кто-то напал утром. – Он повернулся спиной к Харону, потянул вниз ворот своей медицинской робы. – Видишь царапины? Точно такие же имеются на скальпе.

Его боевые раны не произвели на друга никакого впечатления. Даже обидно. А Цербер так и вовсе мигнул четыре раза, наверное, это был какой-то издевательский посыл. Надо будет потом уточнить.

– Ты ведь не видел нападавшего?

– Не видел.

– Это могла быть она сама.

– Кто – она сама? Наша первородная тварь?

Харон кивнул, не удосужив его ответом.

– И почему она оставила меня в живых? Я ей так сильно понравился? Или она реально испугалась вот этого? – Мирон кивнул в сторону Цербера. Цербер мигнул трижды, наверное, оскорбился, что Мирон сомневается в его мощи.

– Может быть она с тобой просто забавлялась? Играла как кошка с мышкой? Наличие высокого интеллекта не исключает желания развлечься.

Крыть было нечем, но у Мирона оставался еще один козырь в рукаве.

– А наш киллер? Что случилось с ним?

– А тут мы встаем на зыбкую почву предположений. Вполне возможно, что он мертв.

– То есть, мертв окончательно и бесповоротно?

– Я бы не исключал такую вероятность.

– Дело ясное, что дело темное, – сказал Мирон с досадой. – От чего ушли, к тому и вернулись.

– Но, судя по характеру травм, которые ты описал, – продолжил Харон, – убить таким способом физически крепкого, тренированного мужчину смог бы далеко не всякий.

– Я бы сказал, никто не смог бы.

– Я бы смог. – Взгляд Харона снова сделался змеиным, и по хребту Мирона пополз холодок. – Моей силы на это хватило бы. А если использовать конечности как рычаги…

– Не продолжай! – взмолился Мирон.

– Кстати, о рычагах. Ты говорил про палку, которой ткнул то существо из тумана.

– Первородную тварь? – Мирон усмехнулся. – Да уж, пригодились тренировки.

– Где она?

– Выбросил.

– Зачем? – Харон посмотрел на него с недоумением. – Это же улика.

– По-твоему, я должен был прибежать на вызов с осиновым колом наперевес? Да тут она, где-то поблизости. Цербер, не поможешь найти?

Цербер мигнул трижды, встал, лениво потянулся и исчез. Наверное, отправился на поиски палки.

– Он ушел? – спросил Харон, глядя на то место, где всего пару секунд назад сидел призрачный пес. – Я его больше не вижу.

– Пошел искать улику.

– Хорошо. Если там осталась кровь, возможно, получится сделать кое-какие анализы.

– Даже не хочу знать, какие. – Мирон бросил прощальный взгляд на закрытый люк и вышел из башни. Харон вышел следом.

Цербера они нашли там, где Мирон и предполагал. Он сидел перед окровавленной палкой, которая и в самом деле напоминала осиновый кол.

– Это не осина. – Харон осторожно взял палку в руки, поднес к глазам. – Лещина. Я видел тут поблизости целые заросли.

– Вот потому, наверное, она и не сдохла, что это лещина, а не осина, – сказал Мирон с мрачной улыбкой. – Так и попрешься через всю усадьбу с этой дубиной?

– Зачем же? – Легким, каким-то едва уловимым движением Харон отломал тот край палки, на которой отчетливо виднелись следы крови, бережно завернул обломок в носовой платок и сунул во внутренний карман пиджака.