Цербер-Хранитель

– Да. Необратимое разрушение структур головного мозга. Пуля в лоб в современном мире, декапитация – в мире средневековом.

– Усекновение башки? Красиво. – Людмила улыбнулась. В мягком свете свечей в этом своем сексуальном платье, с этой своей алой помадой она и сама была похожа на вампиршу. Очень привлекательную вампиршу. – Наверное, осиновый кол в сердце – это тоже средневековая интерпретация шпаги. Не напасешься шпаг на каждого упыря.

– Вероятно, ты права.

– А как насчет серебра? Серебра, святой воды и прочих атрибутов веры?

– Я не знаю. На этот счет у меня нет никаких догадок.

– Ладно, хорошо уже то, что этих тварей можно убить.

Ужинающая за соседним столиком дама с легким укором посмотрела в их сторону. Не каждому разговоры об убийствах могут поднять аппетит. Харон поклонился даме и виновато улыбнулся.

– Надо же, какие церемонии, – проворчала Людмила. В голосе ее ему почудились ревнивые нотки.

– Давай попробуем говорить чуть тише. – Ей Харон тоже улыбнулся. Только не виновато, а так, как не улыбался никогда раньше. Наверное, Людмила почувствовала эту исключительность, потому что мгновенно перестала дуться.

– Следующий вопрос, – сказала она, придвигая к себе салат с креветками. – Если фон Клейсты давно мертвы, то кто обратил… кто инфицировал нашего клиента?

И вот это был самый правильный, можно сказать, единственно важный вопрос! Кто сейчас, спустя почти сотню лет, повинен в случившемся в овраге? Харон не сомневался, что именно этот человек, или кто он там на самом деле, виноват в автокатастрофе и нескольких человеческих жертвах.

– Мы с тобой сейчас думаем об одном и том же? – спросила Людмила шепотом.

– Я не знаю, я не умею читать мысли.

– Тогда я тебе их озвучу. Реальность такова, что в нашем благословенном, на хрен никому не нужном городишке появился настоящий вампир. И появление его ознаменовалось аварией экскурсионного автобуса. – Она ненадолго замолчала, а потом продолжила чуть растерянно: – Харон, а ведь он покусал многих. Этот упырь погрыз не только нашего клиента. Я помню раны, с которыми привозили в больницу пострадавших. Это были нетипичные для автомобильной аварии раны. Рваные, словно от зубов. Надо будет уточнить у Мирона. Может быть, делали какие-то экспертизы. Хотя, о чем я?! Какие экспертизы?! Авария и есть авария, что там выискивать? – Она снова замолчала, на сей раз надолго. Харон уже начал тревожиться, но Людмила заговорила снова, и в голосе ее звучал страх: – Послушай, если он их покусал, то они должны тоже того… перекинуться в вампиров?

И это тоже был один из вопросов, требующих незамедлительного ответа. Харон не знал про те странные раны. Ни Мирон, ни Людмила его об этом не информировали.

– Ну, чего ты молчишь? – спросила Людмила требовательно. – Могут или нет?

– Я не знаю. Дай мне время подумать.

– Думай, а я пока займусь делом. У них тут отличный шеф-повар. Надо будет попросить книгу жалоб и предложений.

– Зачем?

– Написать, что повар гениальный, и его следует поощрить материально.

Харон едва не сказал, что зарплата у повара такая, что ни в каких дополнительных поощрениях он не нуждается, но вовремя одумался. Вместо этого он сказал другое:

– В случившемся мне видится некоторая несостыковка, которая дает нам надежду на то, что больше обращений не будет. Но моя версия противоречит версии вирусной природы самого феномена вампиризма. Обращается не тот, кого просто укусили, а тот, кого почти полностью обескровили, считай, довели до смерти. Предположу, клинической смерти. Наверное, именно на этом этапе условного физического небытия и происходит финальная трансформация.

– В некоторых книгах окончательное обращение происходит лишь после того, как вампир поделится своей кровью с жертвой, – сказала Людмила.

– В каком смысле поделится? – уточнил Харон.

– Ну, например, в кино все это выглядит весьма красочно. Прекрасный и страшно одинокий перед лицом вечности вампир дает не менее прекрасной и не менее одинокой девице испить собственной кровушки. Вот тебе и алиментарный путь заражения, так сказать, через продукты питания. Но, наверное, можно допустить случайное попадание крови вампира в кровеносное русло жертвы. Из-за небольшой ранки, к примеру. И тогда мы имеем то, что имеем: одного обратившегося и нескольких пострадавших от вампира, но выживших.

– Они должны были видеть того, кто на них напал. – Предположение это было вполне разумным и логичным. Странно, что Людмила сама до него не додумалась.

– Это просто. – Людмила легкомысленно взмахнула рукой. – Он заставил их забыть, задурил голову.

– Задурил голову? – переспросил Харон.

– Классика жанра: вампиры обладают силой внушения. Они могут внушить жертве все, что посчитают нужным.

– Очень удобно, – сказал Харон. – Амнезия жертвы решает множество проблем.

– Подведем итоги? – предложила Людмила и приподняла свой наполовину полный бокал.

– Подведем.

– Значит так! – Она залпом, совершенно по-мужски, допила вино. Эстетики в этом было мало, а вот завораживающей, какой-то животной страсти с избытком. – В нашем городишке объявился вампир.