Церемонии

Девушка вернулась наверх и осмотрела квартиру, старательно задерживая дыхание возле кухни. Нет, она ошиблась, все лежало на своих местах, ничего не пропало и не было украдено (не то чтобы у нее было что-то стоящее), никаких знаков, что с прошлого вечера здесь еще кто-то побывал. Солнечный свет проникал через открытые окна, но в квартире все еще пахло газом, и девушке не хотелось оставаться в ней больше пары минут. В спальне Кэрол выровняла стопку бумаг – новые статьи от Рози, которые ей еще предстояло прочитать. «Мифы чероки» (Вашингтон, 1900). «Описание невиданного туземного племени, населяющего холмы Нилгири» (Лондон, 1832). Никуда не денутся. Приятно было знать, что не нужно браться за них прямо сейчас. Следовало переодеться, отправиться на работу и постараться забыть о том, что произошло прошлым вечером.

Кэрол задержала дыхание, зашла на кухню, ополоснула пару стаканов и протерла кухонный стол; зачем создавать у рабочих ощущение, что она не занимается хозяйством? В гостиной раздвинула занавески, гадая, можно ли оставить без присмотра старенький телевизор, и в конце концов решила, что он все равно никого не заинтересует. А если рабочие что-то украдут, она, скорее всего, сможет куда-нибудь на них пожаловаться. На ковре возле дивана лежало несколько прядей черных волос. В квартире всегда будет какое-нибудь напоминание о Рошель… Кэрол подняла волосы двумя пальцами и бросила в окно. Летний ветерок подхватил прядки, и они спланировали вниз, как обрывки паутины.

Несмотря на жару, библиотека ничуть не изменилась со вчерашнего дня; девушке показалось, что она никуда не уходила. В это время года в читальном зале было меньше выпускников, но посетители постарше бледными призраками блуждали среди длинных столов и журнальных полок каждый день вне зависимости от сезона. Они не могли сбежать на какой-нибудь пляж или курорт, когда на улице становилось теплее. Как обычно, повсюду лежали все те же стопки потрепанных книг, которые нужно было убрать на место, и девушка молча занималась этим большую часть дня, но мысли витали далеко. Она думала о своей квартире, об управляющем (некоторые мужчины такие грубые, считают, что могут вести себя как им заблагорассудится!) и Джереми, из-за которого она почувствовала себя такой уязвимой. Не смеется ли он над ней теперь? Думает ли о ней вообще? Вероятно, она стала для него всего лишь очередным завоеванием. Скорее всего, так оно и есть. Что толку отрицать? Прошлой ночью он ее завоевал. Кэрол подумала о Рози и тут же выкинула эту мысль из головы. Только он обращался с ней по-доброму, и девушке не хотелось думать о том, что она видела прошлым вечером в ресторане, это было слишком отвратительно…

Потом, расхаживая между полками с детской литературой, Кэрол почти удалось выкинуть происшествие в ресторане из головы. Вокруг стола в углу устроилась группа детей, и миссис Шуман читала им Ганса Христиана Андерсена. Проходя мимо, Кэрол услышала обрывки сказки «Девочка, которая наступила на хлеб». Маленькие чудовища наверняка специально попросили почитать именно ее. Сказка была самой отвратительной и кровожадной из всех: девочке, которая отрывала крылья мухам, пришлось окаменеть и беспомощно стоять, пока по ее лицу и телу ползали насекомые.

Кэрол обрадовалась, заметив, что по крайней мере двоих мальчишек эти садистские фантазии не интересуют. Они сидели на корточках в разделе биологии, рядом с полкой, где стояли детские справочники по медицине и анатомии. Расхаживая по этажу, Кэрол прошла мимо них дважды. Мальчишки с огромным интересом рассматривали что-то невидимое ей в громадном справочнике по анатомии. По тому, с каким виноватым видом один из них оглянулся через плечо, когда она прошла мимо во второй раз, девушка предположила, что они искали картинки с обнаженными людьми. Дети в библиотеке частенько этим занимались.

Под потолком гудел ряд вентиляторов, монотонный голос миссис Шуман разносился по залу как воспоминание.