Церемонии

Фрайерс посмотрел на миссис Порот и изумился. Ему показалось, что женщина улыбается. На щеке у нее красовались четыре кровавые полосы, но она их как будто больше не замечала. Единым быстрым движением она шагнула к задней двери и распахнула сетчатую створку. В ту же секунду кошка серебристо-серым снарядом выскочила наружу и слетела по ступеням. Через окно люди увидели, как она несется к лесу.

Сегодня Дебора показала себя во всей красе! Как уверенно она поставила на место эту ужасную старуху.

В начале лета, наслушавшись описаний Деборы, я, наверное, вообразил себе эдакую заштатную ведьму – сплошные назидания, заклятия и местечковые мудрости. А вместо этого получил злобную старую каргу. Не могу выкинуть из головы, какой она была неприветливой. Я ей определенно пришелся не по душе. Готов поспорить, что она – антисемитка, да еще и ненавидит всех жителей Нью-Йорка.

Теперь почти смешно вспоминать, как Бвада на нее напала. Хотя тогда это было не так забавно…

Ее искали повсюду. Все побледнели и выглядели потрясенными. Все, кроме миссис Порот, как ни странно. Она казалась почти невозмутимой.

– Я видела то, что хотела, – сказала она сыну. Женщина как будто вовсе не обращала внимания на глубокие и болезненные на вид царапины на лице и отказалась остаться. – Все точно, как я думала. В этом животном живет дух, противный всему естественному. Но я ничего не могу поделать, ибо знаю, что ты меня не послушаешь. Животное принадлежит тебе. Именно ты должен его уничтожить.

Пока мать не ушла, Сарр ничего не говорил, но ему явно было не по себе.

– Нет, – повторял он про себя, расхаживая по кухне, – не могу я такое сделать. На этот раз она ошибается.

– Разумеется, ошибается, – поджала губы Дебора. – Она просто расстроилась.

Сарр кивнул, но, кажется, слова жены его не убедили.

Пороты безрезультатно обыскали всю округу. Напрасно заглянули в коптильню и перевернули вверх дном амбар.

– Иногда она забирается под переднее крыльцо и не вылезает целый день, – припомнила Дебора, но и там кошки не оказалось. В конце концов они сдались.

– Наверняка сбежала в лес, – сказал Сарр. – Успокоится и вернется.

– Будем надеяться, в лучшем настроении, – добавила Дебора.

Фрайерс оставил расстроенных Поротов на кухне и пошел к себе. Подойдя к флигелю, он заметил, что дверь во вторую часть здания приоткрыта. Кажется, еще недавно она была закрыта?.. Разумеется, Дебора или Сарр могли забыть ее захлопнуть, – они устроили в этой половине флигеля кладовую, и частенько что-то приносили или уносили оттуда, – но Фрайерс с растущим беспокойством прикидывал, не забралась ли туда Бвада. Он почти готов был броситься обратно в дом и позвать Поротов, но не захотел показаться трусом, особенно перед Деборой. Кроме того, было бы ужасно нелепо, если бы они пришли и ничего не обнаружили. Фрайерс заверил себя, что ему нечего бояться. В конце концов, это всего лишь кошка. И как обрадуются Пороты, если он ее найдет!

Фрайерс вошел в кладовую, закрыл за собой дверь и включил свет. В комнате воняло плесенью и мышиным пометом. Повсюду грудами валялись дрова, бутылки, старая мебель, пустые мешки из-под семян и разнообразные сундучки; некоторые из них явно выглядели старше Поротов и, скорее всего, были перенесены сюда с чердака дома.

Фрайерс присел на корточки и осторожно заглянул под старый диван, просевший под весом четырех переполненных чемоданов и картонной коробки с пустыми банками. За спиной у Джереми с жужжанием бились о стекло слепни; подоконник был усыпан их трупиками.

Среди них, в считанных дюймах от крошечного отверстия, через которое она, наверное, и попала внутрь, лежала мертвая оса – должно быть, одна из роя в коптильне. Фрайерс представил себе, как она раз за разом бросалась на стекло, а потом, умирая, увидела, наконец, дыру и осознала тщетность своих попыток.

Его внимание привлек сундук, стоящий в углу, на исцарапанной и выщербленной столешнице почти на уровне глаз. Он был украшен поблекшими лентами и выглядел продуктом иной эпохи. Поверх него лежало несколько заплесневелых книг. Фрайерс осторожно снял их одну за другой, удерживая каждую как можно дальше от себя на случай, если они кишели червями или чешуйницами. Книги оказались религиозными трактатами, скучными, как любое произведение этого жанра. «Небесный посланник», – с отвращением прочитал Фрайерс. «Библейские рассуждения для занятых людей». «Подсказки верующим». «Протянутая рука помощи». Он смахнул их в сторону и поднял крышку сундука.