Церемония (ЛП)

Что, в конечном счете, все еще удерживало ее здесь, на земле? На этот вопрос существовал ответ, состоящий всего из одного слова, и, как ни пугало ее это признание, это слово было «Малдер». Малдер и их работа, которую он не смог бы делать один. Осознание того, что на следующий день, когда она не появилась бы в офисе к половине десятого, он заметил бы это сразу, что провел бы утро, названивая ей по всем возможным номерам и, когда каждая попытка оканчивалась бы провалом, неодобрительно качал бы головой, но все же пытался бы подбодрить себя тем фактом, что – ирония судьбы! - ее отсутствию наверняка есть разумное объяснение. Он бы принялся бродить по Гувер-билдинг, заглядывая в общий офис, в столовую, в лабораторию и слыша везде один и тот же ответ: нет, никто не видел ее сегодня. Он бы вернулся в подвал и попытался бы отвлечься на какую-нибудь очередную головоломку, одновременно оттачивая тот прохладный взгляд, которым смерит ее, когда она войдет в кабинет.

К обеду, потеряв надежду связаться с ней по телефону, он бы решил поехать к ней домой, уговаривая себя, что Скалли, разозлившись на него из-за дела Орисона, просто дулась и намеренно оставила его один на один с бумагами - специально, чтобы заставить побеспокоиться и вынудить самому примчаться к ней. И хотя такой поступок был совершенно не в ее духе, он все равно готов был допустить, что она могла повести себя настолько по-детски капризно и вот так вот бросить его. Набрав в энный раз номер ее мобильного по дороге к машине и вслушиваясь в бесконечные гудки, он бы попытался унять волнение, представляя, как она, все еще в пижаме, растянулась на диване и уплетает мороженое ложкой прямо из коробки, включив какую-нибудь дрянную утреннюю передачу. И как, быть может, поприветствует его, когда он ворвется в квартиру, одной из броских фразочек, ставшей темой очередного ток-шоу: «Помогите, я такая толстая, что не могу выйти из дома!», произнесенной классическим тоном Скалли – невозмутимым, ровным, почти монотонным голосом, в который она каким-то удивительным образом умудрялась вплести невыразимые нюансы.

Она видела это как наяву. Малдер сидел бы в машине около ее дома несколько минут, уткнувшись взглядом в пол. Собравшись с решимостью, он бы вошел внутрь и постучал – сначала мягко, потом громче. Не услышав в ответ ничего, кроме тишины, он бы воспользовался своим ключом, который с трудом сумел бы вставить в замок – так сильно тряслись бы его руки. А потом, обнаружив ее изуродованное тело в ванне с водой – ярко-розовой от ее собственной крови, он бы сошел с ума.

Нет. Все кончилось не так. Она бы боролась с Фастером до последнего и не стала бы просто покорно лежать и ждать помощи, не поддалась бы этому чудовищу ни на секунду в надежде спасти себя с помощью какой-нибудь стратегически верной уловки. Скалли видела фотографии его жертв и знала, каковы были ставки.

Несколько секунд до и после того, как она выстрелила в Фастера, стерлись из ее памяти. Они до сих пор видятся ей как картинка – зернистая и беспорядочная, словно домашнее видео, снятое на восьмимиллиметровую пленку. Но она помнит, что Малдер принес ей стакан воды, а потом, прежде чем вызвать подкрепление, присел на диван, оценивая масштаб разрушений. Он затушил несколько свечей и, не сумев усидеть на месте, принялся медленно ходить по пропитавшейся прогорклым запахом пороха и воска комнате, осторожно обходя тело Фастера и перешагивая тонкую струйку крови, текущую к входной двери, где она собиралась в постепенно остывающую и густеющую лужицу. Периодически, пока Скалли молча пила принесенную ей воду, Малдер натыкался на все новые свидетельства ожесточенной схватки и, тихо присвистывая, смотрел на Скалли, словно на кошку, которая только что научилась лаять.

Лишившись дома, она собрала вещи, и они с Малдером отправились к нему. Скалли приняла душ и забылась беспокойным сном без сновидений, продлившимся до самого вечера. Когда она проснулась и с трудом доковыляла до гостиной, Малдер, одетый в клетчатые пижамные штаны и футболку с «Knicks», стоял у окна спиной к ней. Он выключил звук телевизора, и комната освещалась лишь экраном, на котором беспорядочно мелькали картинки из трансляции баскетбольного матча. Потерявшись в своих мыслях, он, кажется, не слышал, как она тихо приблизилась к нему сзади. Скалли обхватила его за талию и прижалась щекой к его спине, между лопаток. Малдер испуганно вздрогнул от прикосновения, но потом расслабился в ее объятиях.