Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Таким образом, петровский «цезарепапизм» de facto уничтожался, а ведомство православного исповедания в том виде, как оно сложилось за XVIII–XIX вв., прекращало свое существование. Это значило, что церковная часть государственной машины империи разрушалась. Следовательно, должны были перестраиваться и другие части названной машины: ведь синодальный механизм за многие десятилетия оказался впаян в политическое тело империи, где все элементы (в том числе и религиозные) находились в неразрывном единстве.

Психологически неподготовленная к самостоятельному бытию, Православная Церковь не могла отказаться от государственной поддержки, хотя эта поддержка и должна была уменьшаться прямо пропорционально поступательному продвижению политических реформ. «Нечего составлять себе „иллюзий“, — писал член Присутствия генерал Киреев, — став на конституционную почву, мы, конечно, должны идти (и придем скоро) к отделению Церкви от государства»³⁷. Не трудно предположить, что «православное государство» подобное развитие событий устраивало так же мало, как и Церковь, но практические выводы могли последовать только после политического «успокоения» взбаламученной революцией страны.

Работа Предсоборного Присутствия проходила в семи отделах и в общем собрании. Предполагалось рассмотренные в отделах вопросы затем «пропустить» через общее собрание. Однако для этого не хватило времени. Полностью были рассмотрены только работы первого и второго отделов (о составе Поместного Собора, преобразовании центрального церковного управления и о митрополичьих округах). Остальные отделы изучали не менее важные для судеб Русской Церкви вопросы: о благоустроении прихода, о церковной школе, о порядке приобретения церковной собственности, о епархиальных съездах и участии священнослужителей в общественных и сословных учреждениях (IV отдел); о преобразовании духовно-учебных заведений (V отдел); о единоверии, старообрядчестве и т. п. (VI отдел); о мерах к ограждению православной веры и христианского благочестия от неправых учений и толков ввиду укрепления начал веротерпимости (VII отдел).

Члены Предсоборного Присутствия серьезное внимание уделили не только проблеме восстановления канонических форм церковной жизни, но, что не менее важно, и сохранению религиозно-нравственного содержания. Их волновал вопрос, как церковный народ — подлинный хранитель благочестия — воспримет предлагаемые изменения: ведь угроза неприятия решений Собора «обществом» менее страшна Православию, чем нанесение ущерба истине.

Занятия Присутствия завершились за две недели до наступления 1907 г. В феврале-марте Император знакомился с его материалами и 25 апреля уведомил митрополита Антония (Вадковского), председательствовавшего в Присутствии, что завершил чтение. Практических выводов не последовало, Собор не стал естественным продолжением работ 1906 г. Почему это произошло?

…В феврале 1907 г. товарищ обер-прокурора Св. Синода А. П. Рогович рассказал церковному публицисту Л. А. Тихомирову, что император, приняв от митрополитов тезисы Предсоборного Присутствия о церковном Соборе, «ни слова не сказал о созыве его. Митрополиты, конечно, тоже не возбудили его. Да и никто не хочет возбуждать его, — резюмировал Тихомиров. Извольский (обер-прокурор Св. Синода. — С. Ф.) молчит. Рогович за отсрочку. Митрополит Антоний недавно доказывал ему, что лучше отсрочить… Теперь все поглощены Государственной Думой: чем она будет? Как сложатся политические дела?»³⁸

Итак, политические интересы «православного государства» оказались более важными, чем интересы Православной Церкви. Был ли в этом резон, и если был, то какой? В начале 1907 г. власти в основном подавили революцию и приступили к строительству новой политической модели управления, включавшей в себя народное представительств — Думу. В условиях намечавшегося замирения Собор мог восприниматься не только в качестве высшего церковного органа, но и в качестве «политического раздражителя» совершенно различных общественных групп — от либеральных до крайне правых. Можно предположить, что именно с целью сохранения status quo светские власти и решили отложить тогда вопрос о созыве Собора, оставив подготовительные материалы до лучших времен.