Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

²⁵ Из писем К. П. Победоносцева… С. 184.

²⁶ См. подр.: А. Р. Историческая переписка о судьбах Православной Церкви. М., 1912.

²⁷ РГИА. Ф. 1579. Оп. 1. Д. 35. Л. 23.

²⁸ РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2241. Л. 424–424а.

²⁹ Из писем К. П. Победоносцева. С. 185–186.

³⁰ РГИА. Ф. 1579. Оп. 1.Д.35.Л.31.

³¹ См. подр.: Кузнецов Н. Д. Преобразования в Русской Церкви. М., 1906. С. 151.

³²Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. М., 1994. С. 154.

³³ Церковные Ведомости. 1906. № 1. С. 2.

³⁴ Дневник А. А. Киреева. Д. 14. Л. 96. Запись от [16 октября] 1905 г.

³⁵Суетов Ф. О высочайше утвержденном при Св. Синоде особом Присутствии для разработки вопросов, подлежащих рассмотрению Всероссийского Собора // Ученые записки Императорского Юрьевского университета. Юрьев, 1912. С. 95.

³⁶ Там же. С. 32–36.

³⁷ Дневник А. А. Киреева. Л. 151-об. Запись от 30 [мая] 1906 г.

³⁸ [Тихомиров Л. А.] 25 лет назад. (Из дневника Л. Тихомирова) // Красный архив. 1933. Т. VI (LXI). С. 90. Запись от 6 февраля 1907 г.

³⁹ См.: Преображенский И. Возможность и преимущество церковной реформы без созыва Собора // Колокол. 1908. 15, 19 ноября, 26, 30 ноября, 3, 18, 19 декабря.

⁴⁰ Государственная Дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. 1912 год. Сессия пятая. СПб., 1912. Ч. 3. Стб. 47.

⁴¹ Власть и реформы. С. 611, 612.

⁴²Мельгунов С. К церковному Собору // Церковь и государство в России в переходное время. Сборник статей (1907–1908 гг.). М., 1909. Вып. И. С. 126, 127.

Революция 1917 года и проблема «демократизации» Русской Церкви

Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом.

Тит. 3, 5

Любая революция — это наиболее яркое проявление социальной болезни общества, которую «терапевтическими» мерами вылечить не удалось. Русская революция 1917 г. в этом отношении не была исключением. Крушение старого монархического строя, стремительное и, как оказалось, необратимое, не могло не затронуть и главную конфессию империи — Православную Российскую Церковь, Верховный Ктитор которой отрекся не только за себя, но и за своего наследника. В самом деле: согласно действовавшим в России законам, «Христианская Кафолическая Восточного исповедания» вера была первенствующей и господствующей, хранителем ее догматов и блюстителем правоверия считался Император, в церковном управлении действовавший посредством Святейшего Правительствующего Синода¹. Получалось, что мирянин (хотя бы и царь) — гарант сохранения церковных правил, а Синод — «Правительствующее» учреждение.

После того как Николай II и его брат Великий князь Михаил Александрович отреклись от престола, в своих Манифестах ничего не сказав о Церкви, система ее высшего управления оказалась разбалансированной и (даже), по существу, нелегитимной. Действовавший от имени Его Императорского Величества Св. Синод после 3 марта оказался в весьма сложном положении. С одной стороны, он должен был в максимально короткие сроки отреагировать на изменения государственного строя, но, с другой, плохо представлял себе произошедшее, не имея четкого представления о природе новой, не освященной церковным авторитетом власти. Весьма показательно в этой связи выглядела ситуация с «Церковными ведомостями», официальным органом Св. Синода. Если восьмой номер журнала был датирован 25 февраля, то следующий появился лишь 8 апреля и значился под номером 9–15. Приостановка в марте 1917 года издания «Ведомостей» на месяц вполне понятна и объяснима: сменился государственный строй.