Церворум

– Конечно, ты не знаешь. Как думаешь, от чего у меня борода-то синяя? У меня все тело от малейшего соприкосновения с чем-то кроме хлопка волдырями покрывается, ужасная аллергия. Но с тех пор, как встретил коберов, я постоянно принимаю ванну с аралией. Она помогает снять воспаления. Врачи никак не могли найти причину или лекарства, а вот они сразу поняли, что нужно делать… – Арис остановился, вспоминая, что хотел сказать. – Так вот, жену я там так и не взял. Работал, камлал, помогал другим, изобретал. Там-то я и нашел в себе способность творить, когда один кобер принес мне ружье на починку, мол, я же военный, должен знать, как оно устроено. А его, всего-то, надо было прочистить. Вот после этого мне стали таскать всякие детальки, вещички, и пошло, пошло… Люди там – потрясающие. Такие самобытные… Вяжут, шьют, строят – все сами. Появляется новое изобретение – они его не покупают сразу, а пытаются сначала из подручных средств сделать. Один так радиоприемник почти из досок сделал. Вот только микросхем не хватило… Глупо, конечно, но это так здорово! А как они близко к природе! Они, просто взглянув на небо, могли угадать, какая погода будет завтра. На небе ни облачка – а он говорит, что завтра дождь будет с грозой! Я говорю: «Чушь!». А на следующий день и правда льет, как из ведра, да громыхает. Ну не чудо ли?

– Пожалуйста, расскажи про мою маму. – проговорила тихонько Главная.

Арис тяжеловато вздохнул.

– Мать твою знал… Кайла знал. С пеленок за ними наблюдал. Она к нему всегда хорошо относилась, да только… мечтательной сильно была, новаторкой! Хотела уехать сюда, в столицу, на медика учиться, человеческий мозг изучать, процессы…А Кайл всегда за народ свой был. Сначала хотел на родине остаться, вот только жизнь по-своему все расставила…

– Ты Пифа знал?

– А как же! Мы с ним закадычными друзьями были, даже хотел с ним в горы уйти, но не смог.

– Он мне рассказал, что… мать моя влюбилась в… – язык не поворачивался произнести имя этого человека.

– Когнатуса, да. – Арис с тоской посмотрел куда-то вдаль, будто бы за пелену лет. – Тогда еще одна война начиналась. Войска их недалеко стояли, они за продуктами приходили. Так и познакомились.

– Дальше я знаю. Что она в нем нашла?

– Неужели ты сама не понимаешь? Он – член княжеской семьи, такой обворожительный, белесый, с красивой улыбкой. И плюсом ко всему – быть с ним, значит уехать жить в столицу! Для нее все складывалось просто идеально!

– Она любила его?

– Она была им очарована, это я могу сказать точно.

– А он? Она хотя бы нравилась ему?

– Этого я не знаю, Элен. Но я точно могу сказать, что он не желал ей зла. Даже пришел на похороны, несмотря на запрет матери.

– Будто бы теперь нужно ему за это памятник поставить.

– Ты права, не нужно.

Повисло напряженное молчание.

– Почему отец уехал?

Арис не понял вопроса, точнее, о ком он был задан.

– Я о Кайле, конечно.

– Не смог остаться там, где была она. Все в этом поселении напоминало о ней, он скорбел, запил даже… Его никто не вытягивал, сам справился. Потрясающий был человек, ведь он умел сам себя мотивировать. Он понял, что жить так – не дело. К тому же, нужно было растить тебя. Поэтому Кайл собрал вещи и поехал сюда, где все по-другому. Где ничего не напоминает степь, коберов, ее… Потом узнал о древней ложе шаманской религиозной группы, берущей свое начало далеко в древности, еще до Вотра. И создал на ее месте, здесь, оппозиционную организацию. Главой которой ты сейчас и являешься.

Помолчав, Элен произнесла:

– Я – дочь Кайла, бывшего главы Церворума. Но вот никто не сможет отменить того, что я – член княжеской семьи. – ее раскосые голубые глаза сверкнули в полумраке. – Кайл с детства меня учил, что Церворуму еще многое придется пережить, прежде, чем справедливость в этой стране восстановится. Но тебе не кажется, Арис, что у меня побольше полномочий, чем у него?

Арис с опаской на нее посмотрел. Он не совсем понимал, что у девушки на уме.

– Что бы ты не задумала, Элен, я с тобой. Я тебя возвел, я за тобой и пойду. Но будь осторожна.

– Я предусмотрела все риски.

– Не оступись.

***

В тот вечер Равенна вернулась домой измотанная, но будто бы успокоившаяся. После истерики у Грога у нее голова на место встала, и думалось легче и проще.

Она вошла в дом. Нечто странное висело в воздухе. Интуиция подсказывала ей, что что-то не так.

Войдя в гостиную, она увидела отца, как-то напряженно сидящего в кресле, и мать, смотрящую в окно. Казалось, она готова заплакать.

– Привет. – неуверенно произнесла Равенна.

Мать вздохнула, но будто бы собралась.

– Здравствуй, дорогая, проходи.

– Что-то случилось?

– Нет, все… – начала мать, но отец ее перебил. Такое случалось редко.

– Да, случилось.

– Та-ак. Я слушаю. – Равенна прошла и села напротив отца. – Что же?

Ему понадобилось пару минут, чтобы сформулировать мысль.

– Я тебя подвел, Равенна. Я обещал тебе, но обстоятельства оказались сильнее меня.

– Говори прямо, пап. Что случилось? – заволновалась девушка.

– Я поставил подпись.

Равенна не стала ломать комедию и спрашивать, какую именно. Она отлично знала, о чем он говорит.