Цезарь

«Если тот, кто говорит, что он освятил земельный участок, действовал не в силу общественного предписания и не был лично уполномочен на это распоряжением, вытекающим из какого-либо закона или решения плебесцита, то возврат участка может быть осуществлен без нанесения ущерба религии».

О святой орден иезуитов! Стало быть, ты и вправду восходишь не только к Игнатию Лойоле и начало твое теряется во мраке времен!

Тема эта вызывает бурные споры.

Клодий говорит три часа, стремясь доказать, что он имел право сделать то, что сделал; но римский народ, в конечном счете, народ артистический: он находит, что Клодий лучше владеет мечом, чем словом, и в том, что касается слова, Цицерон превосходит Клодия.

Он освистывает Клодия, и закон принимают.

Решено, что дом Цицерона будет ему возвращен и что портик Катула восстановят за государственный счет.

Кроме того, в качестве возмещения ущерба Цицерону предоставят два миллиона сестерциев за его дом в Риме, пятьсот тысяч сестерциев за усадьбу в Тускуле и двести пятьдесят тысяч за усадьбу в Формиях.

Итого примерно шестьсот-семьсот тысяч ливров на наши деньги.

И Цицерон, и все честные люди находят, что это крайне мало:

«Quae aestimatio поп modo vehementer ab optimo quoque sed etiam a plebe reprehentidur».[70]

Клодий разгромлен в сенате, как до этого был разгромлен на городской площади.

Но Клодий не из тех, кто отступает.

В четвертый день до ноябрьских нон он собирает остатки своей старой армии тех времен, когда еще был трибуном, нападает с этой шайкой на каменщиков и каменотесов, занятых восстановлением дома его врага, прогоняет их, затем осаждает, забрасывая его камнями, дом Квинта и в конце концов поджигает его.

Все это, заметьте, происходит средь бела дня в Риме, где есть сенат, консулы, преторы, трибуны.

Правда, Помпей отбыл закупать хлеб.

В третий день до ноябрьских ид — новое нападение.

Цицерон, сопровождаемый своими клиентами и своей свитой из всадников, спускается по Священной дороге.

Неожиданно появившись, Клодий бросается на Цицерона, испуская свирепые крики.

Его люди вооружены камнями, дубинами и мечами.

Цицерон, естественно, спасается бегством.

Он видит, что дверь в вестибюль дома Теттия Дамиона открыта, и прячется за ней с частью своей свиты.

Там они устраивают баррикаду и не подпускают близко головорезов Клодия.

К Цицерону прибывает подкрепление, и Клодий терпит поражение.

«Можно было приказать убить его, — говорит Цицерон, — но я предпочитаю лечить диетой: хирургия внушает отвращение» («Ipse occidi potuit; sed ego diaeta curare incipio, chirurgiae taedet»).[71]

Вы только поглядите, каков бахвал!

Цицерон напрасно пощадил Клодия, ибо в канун ноябрьских ид Клодий возглавляет поджог дома Милона на Гермале, и все это при ясном свете, в пятом часу дня.

Он набрал новое войско среди рабов: оборванцы, о которых говорит Дзафари в «Рюи Блазе», показались бы индийскими царями в сравнении с теми, что вопили за спиной у Клодия.

У них были мечи, щиты, факелы, а главная ставка их вожака находилась в доме Публия Суллы.

К счастью, Милона вовремя предупредили об этом; у него было два дома в том же квартале: один из них он купил на свои средства, другой достался ему по наследству от Анния.

Именно в нем и заперся Квинт Флакк со своим гарнизоном.

Гарнизон, во главе с Квинтом Флакком, совершает вылазку.

Эта вылазка обращает шайку Клодия в бегство.

Клодий бежит и, в свой черед, прячется в доме Публия Суллы.

Дом обыскивают снизу доверху, но безрезультатно.

Флакк и Милон намерены лечить Клодия вовсе не диетой, как Цицерон, а скальпелем.

На следующий день сенат собирается на заседание.

Клодий не подает признаков жизни.

Милон выдвигает против него обвинение.

Но вскоре должны состояться комиции, Клодий будет назначен эдилом, мэром одного из кварталов Рима, — как вам нравится такой магистрат? — и, став эдилом, окажется неподсуден, хотя он заранее пообещал, что предаст Рим огню и мечу, если комиций не будет.

Таково его кредо.

Настает день комиций; Милон объявляет, что знамения неблагоприятны; стало быть, голосование состоится лишь завтра.

Назавтра, еще до рассвета, Милон приходит на Марсово поле.

Марсово поле, напомним, это лужайка, на которой устраивают выборы.

Сегодня оно должно стать полем битвы, на котором решится спор Милона и Клодия.

Пусть только Клодий появится, и тогда, считай, он не жилец!

Клодий не появляется.

В одиннадцатый день до календ Милон приходит на место проведения комиций еще затемно.

Внезапно он замечает Метелла, который скрытно, кружным путем бежит туда же.